Она переплела пальцы рук.
— И я это не забыл, — продолжал Ториан. — Вы пришли, потому что ваша семья значила для вас гораздо больше, чем собственная свобода. Это в самом деле прекрасно. И произвело на меня впечатление. Равно как и ваши поступки на протяжении всего выполнения задания.
Он уделил особое внимание её последнему допросу. Правда, она не проинформировала их о предательстве Амеранда Жиро. Однако если рассматривать это вкупе с другими её действиями, то это — небольшое пятно на репутации, и ошибку можно легко исправить, работая в системе на должном уровне.
Она подняла на него глаза:
— Мне следовало бы поблагодарить вас, страж, но мне недостаёт учтивости.
Он коротко кивнул:
— Понимаю. Вам было трудно, но вы сильная и упорно шли к цели.
Она облизнула потрескавшиеся губы. Храбрость, родившаяся от его похвал или от её собственного ощущения приближения к концу, заставила её заговорить.
— Где моя мать?
— Отправилась в чёрное пространство небес, и с ней твои братья и сёстры, — сказал он. — Теперь их судьба в их собственных руках.
Эмилия сглотнула. Робкая надежда мимолётно осветила её черты.
— И у вас есть предложение для меня?
— Это удел, который Семья так ревниво охраняет от миров Солнечной системы.
Лицо Эмилии на миг просто окаменело. Ториану было понятно такое поведение. Естественное последствие жизни под неусыпным наблюдением. Она не хотела, чтобы он увидел, о чём она думает.
— Вы собираетесь объяснить мне, что это значит? — наконец спросила Эмилия.
— Бессмертие.
Эмилия отвела взгляд в сторону. Первое естественное движение с того момента, как она вошла в кабину.
— Соларианцы уже давно обладают бессмертием. Веками.
Ториан отверг эти слова взмахом руки:
— Я не говорю об их цепном, ограниченном бессмертии, которое приходится столь болезненно обретать вновь каждые двадцать лет и получать на него право каждые сто. Я говорю об истинном бессмертии. Разовое вмешательство, внесение определённого набора генетических изменений, ещё несколько пересадок генов и — готово. Оно принадлежит вам и вашим детям.
— Это невозможно.
— Это уже сделано. — Её глаза расширились от удивления. — Май. Шора. Тамарра. Эффес. Они уже испытали этот процесс.
Он наблюдал, как она перебирает в уме эти имена и мысленно к каждому приписывает соответствующие титулы. Сэо Май, Великая Смотрительница Тамарра, госпожа Хранительница Эффес. Самые высокопоставленные женщины Кровавого рода. Все они…
— Они все недавно родили детей.
— Да. — На лице Ториана расползлась улыбка. И он не старался её скрыть. — Их дети обладают всеми необходимыми генетическими признаками, унаследованными от обоих родителей. Эти гены сейчас дремлют, конечно, но начнут работать с наступлением подросткового возраста. — Он наклонился вперёд. — Подумайте над этим, Эмилия: смерть и время нам не страшны.
— Простите, Великий страж, но почему меня должно заботить обретение Семьёй бессмертия?
— Потому что вы — одна из нас.
Эмилия моргнула:
— Что?
Он вздохнул и попытался проявить терпимость и доброжелательность. Ей приходилось усваивать слишком много новой информации, и следующее, что ей было уготовано узнать, могло оказаться самым шокирующим.
— Кто ваш отец?
— Никко Доннелли, — сразу ответила она.
— Никко Плэйс ЭразмусДоннелли, — поправил её Ториан. — Когда-то он был надзирателем на Обливионе, но утратил осторожность и благоразумие ради очень молодой, очень красивой женщины, которая находилась там, досиживая вместо своей матери, приговорённой за предумышленное убийство.
Мы не любим незаконнорождённых детей, Эмилия. Слишком большое их количество опасно для единства Семьи. Ваш отец был совершенно заслуженно изгнан за своё преступление. Он уже давно расплачивается, однако в своё время ему будет дозволено вернуться в ряды членов Семьи. Хотя, следует вас предупредить, он никогда не поднимется очень высоко.
Итак, через Никко Плэйса Эразмуса Доннелли вы имеете касательство к Роду, и ваша мать знала это. Но, как видно, никогда вам об этом не говорила.
Эмилия изумлённо взирала на него долгое время. Выражение её лица было удивительно искренним и открытым. Он мог видеть, как её мысли мелькают со стремительной скоростью. В ней воскресли годы воспоминаний, фрагменты, которые не имели смысла до тех пор, пока не стали на место, не обрели чётких очертаний, не кристаллизовались.
— Поэтому меня допустили на медицинский факультет? — спросила она.
— Отчасти. Это было моё решение. Я хотел присмотреть за вами, хотел посмотреть, какие черты и склонности наиболее сильно проявятся в вашем характере.
— Хотели посмотреть, буду ли я несообразительной простушкой, — выпалила она и мгновенно прижала свою костлявую ладонь ко рту.
— Ну, если бы вы таковой и оказались, я бы соответственно вас и использовал, — спокойно ответил Ториан. — Но вы оказались совсем другой. Вы выполнили свою миссию вопреки физическим и эмоциональным конфликтам. Вы оставались верной своей семье, ценя её превыше друзей и любовников. Именно в этой силе нуждается Род в грядущие дни.
Эмилия откинула назад прядь волос, свесившуюся на лоб. Она смотрела прямо на него. Суровый и острый взгляд, которым она надеялась пронзить его насквозь. Ториан и глазом не моргнул. Он позволил ей получить удовлетворение от этого пронизывающего взгляда.
— Почему? — спросила она. — Почему я?
Ториан был уверен, что она задаст именно такой вопрос.
— Я люблю свою Семью, Эмилия. Люблю находить новых членов Семьи. Но подхожу к этому с великой осторожностью.
«Годами мы совершали слишком много ошибок, и я допускал, чтобы так происходило. Я позволил Джасперу и Фелиции создать эту постыдную систему рабства и долговой кабалы. Мне стоило упорствовать и решительно не соглашаться. Такие напрасные потери. Следовало заставить их прозреть…»
— Мы должны всеми возможными способами обеспечить своё будущее. И это включает в себя поддержание баланса внутри Семьи, особенно в отношении генетики.
«Жаль, что я не могу извиниться перед твоим отцом. Я совершенно искренне не понимал, что наши внебрачные дети смогли бы стать столь ценным богатством для нас».
— Я повернула против своих коллег, — пробормотала Эмилия. Она сплетала и расплетала руки снова и снова так, будто хотела выдернуть все свои пальцы. — Что, если я поверну против вас? Я могла бы отправиться к праведникам и рассказать, что вы собираетесь сделать Семью бессмертной.
Ториан раскинул руки:
— И что они сделают? Убьют нас? Стерилизуют или уничтожат детей, которые виноваты только в том, что родились? Если даже у них останутся силы после того, как с нами будет покончено, убийство противоречит их собственным законам.
— Даже если останутся силы? — повторила она.
— Солнечная система на этом этапе практически в расчёт не берётся. И это — благодаря вам.
Снова безмолвие. Ториан, сидя в кресле, сменил позу. Она должна понять весь смысл, всю свою причастность именно теперь. Для неё настало время принять решение.
— Мне нужны доказательства, — выпалила она.
— Доказательства?
— В том, что вы сделали то, о чём говорите. — Её голос звучал уверенно и твёрдо. С того момента, как она перешагнула порог этой кабины, в нём впервые проявились властно-требовательные нотки. — Вы много лжёте, Великий страж. Должно быть, и сейчас вы говорите неправду.
Ториан скривил губы, сознавая справедливость её замечания:
— Может быть и так. Иногда бывает. Однако я открою вам доступ к моей личной системе. Вы можете провести остаток полёта, внимательно почитывая на досуге интересующую вас информацию.
— Нет, я сделаю это, когда прибуду обратно на Госпиталь.
— Почему?
— Потому что здесь у вас наверняка все данные сфальсифицированы. На Госпитале, когда я смогу использовать перекрёстные ссылки под своим собственным разрешением, подделать их будет труднее.