– Сумасшедшей, – исправляю я.
– Нет, тебя словно вот-вот стошнит.
Я молчу, уставившись в темноту ее спальни за три тысячи миль, пока Кайла разглядывает меня.
– Кайла?
– Да?
– Ты останешься моей подругой, если... если меня отчислят?
Кайла хмурит брови.
– Конечно, тупица. Тебе там не нравится?
– Я думала, что мне понравится! Думала, что хочу здесь учиться. Что здесь будет здорово, так и было, но... здесь просто скучно. Университет – скука. Я хочу ездить в разные места, узнавать новое, а не корпеть над учебниками. Я хочу путешествовать! Хочу выбраться из этого штата, из этой страны. Я просто хочу... уехать.
– Тогда так и сделай. Делай то, что хочешь.
– Ты не думаешь, что это глупо? Что я окончательно разрушу свое будущее или что-то в этом роде?
– Э-э, нет? Ты Айсис Блейк! Ты не я, не Рен и даже не Джек. Ты не похожа на других людей. Ты веселая, энергичная и добрая. Ты – это ты. У тебя все получится, независимо от того, что ты делаешь со своей жизнью. Ничего ты окончательно не разрушишь. И я всегда буду твоей подругой.
Мы обе ударяемся в слезы, и Кайла, смеясь, вытирает щеки.
– Пока ты делаешь то, что делает тебя счастливой, все будет хорошо. Обещаю.
* * *
Следующим утром я делаю все для того, чтобы не выглядеть шпионкой. Надеваю ярко-желтую юбку и майку с цветочками (мир может смотреть на мои шрамы, я их больше не прячу), улыбаюсь и со всеми здороваюсь, даже с Хизер, даже с семью (десятью) парнями, с которыми целовалась (а может, и нет). Шпионы не дружелюбны. Никто никогда не догадается, что я шпионю.
– Ты шпионишь?
– Господи Христосе! – вскрикиваю я и, повернувшись, натыкаюсь на пристальный взгляд Чарли. – Откуда... откуда ты... – Я наклоняюсь к нему и шепчу: – Ты умеешь читать мысли?
– Ты говорила вслух, – невозмутимо отвечает он. – Ты вырядилась в желтый, серьезно? Небольшой совет: если хочешь быть шпионом, носи черное.
– Я не шпион! – Люди оборачиваются на мой крик, и я тотчас понижаю голос: – Я не шпион. Я просто... выкинула важный листочек. Случайно. Да.
Чарли смотрит на мои руки, которые по локоть находятся в мусорной урне, а затем посылает мне многозначительный взгляд.
– Много листочков, – исправляюсь я. – Целую тетрадь. Полную листочков.
– Вот, – бухтит он, вытаскивая из урны бумажный пакет и скидывая с него банановую кожуру. – Чудачка. Если тебе нужны наркотики, то их можно достать как все нормальные люди – забрать у дилера. Тогда не придется рыться в мусоре. Все в выигрыше.
– Точно. Эм. Спасибопока.
Дав деру, я с разгона вписываюсь в стеклянную дверь общежития и, громко проклиная дьявола, потираю ушибленный лоб.
– Черт, у тебя действительно отстойно выходит быть незаметной, – произносит позади меня Чарли.
– Уходи, – шепчу я, прячась за колонной. – Кыш!
– У тебя биполярное расстройство, раздвоение личности или что? Потому что обычно ты гораздо болтливее.
– Нет, но у меня начинает болеть голова, когда люди несут бред.
– Знаешь, благодаря тебе мы так и не получили столь необходимую информацию от Бриттани. Ты соблазнила Джека, вывела из игры, и весь наш план полетел насмарку. Она должна была установить жучок на компьютер Уилла. А теперь нам придется действовать сложным путем.
– Сложным путем?
– Придется прокрасться к нему. Ужас, ненавижу это делать.
– Да, в лесу у тебя это вышло хреново, – соглашаюсь я.
– Я гнался за тобой.
– Ну, на погоню это не было похоже, вот как хреново это у тебя вышло.
– Ты кричала.
– Все мы иногда совершаем ошибки.
Он закатывает глаза, и я топаю ногой.
– Слушай, хорошо, что ты остался жив и здоров, но мне правда пора.
Я оставляю Чарли размышлять над ошибкой всей его жизни – над тем, что вообще заговорил со мной, и, перепрыгивая через ступеньку, бегу наверх. В комнате открываю бумажный пакет и вижу плоский черный кусок пластика – не больше ногтя на моем большом пальце.
– Что за дрянь? – Иветта!
Резко разворачиваюсь и прячу кейлоггер между пальцами. Сидя на кровати, подруга преспокойненько красит ногти в столь привычный для нее черный цвет.
– Это козырь моей души, – говорю я. – Я играю против Сатаны в игру с высокой ставкой! Вообще-то, это даже бодрит. Хочешь помочь?
Иветта в недоумении смотрит на меня.
– Мы говорим о Сатане с рогами, красной кожей и большим трезубцем?
– Типа того. Столь же злым, но с волосами и без рогов.
– Значит, это парень.
– Ага. Мне нужно пробраться в его комнату и кое-что установить, но я не хочу угодить в ловушку. Потому что, если ему подвернется шанс, он поймает меня – он обожает наблюдать, как я страдаю.