- Не говори глупостей, - пробормотал он, отводя взгляд. - Кто тебе сказал, что я - против?
Есть люди, которые совершенно не умеют лгать. Сережа - из таких. Сейчас у него было до того растерянное и глупое лицо, что я невольно рассмеялась.
- Рокотов сказал.
- Дурак он - ваш Рокотов и не лечится. Язык, как помело. А что это ты, интересно, смеешься?
- У тебя такой смешной вид.
- Вот когда истина открылась в своей ужасной наготе! Я давно подозревал, что ты согласилась выйти за меня замуж не просто так, а с вполне определенной целью. Теперь у меня появились доказательства. Тебе понадобился личный шут, который бы тебя развлекал.
Все его попытки уйти от прямого ответа были наивны и я решила в корне их пресечь.
- Так ты, значит, - не против?
- Чего - не против?
- Не против включения меня в свою группу?
- А я разве это говорил? Странно. У тебя не иначе - звуковые галюцинации. Похоже, что всему вашему управлению надо обратиться к врачу.
Его способность уходить от прямого ответа начинала меня забавлять. Интересно, я что он скажент на это:
- Так ты, что - против?
- Против чего?
- Послушай, Сережа, перестань ваньку валять! - начала я заводиться. Я хочу работать в твоей группе. И я буду в ней работать. Понял?
Лицо его стало серьезным, даже злым.
- Понял. Только не понял - почему? Хочешь укоротить мой срок пребывания на этой славной планете?
- Ну знаешь! - задохнулась я возмущением. - Сказать такое!
- Я-то знаю. Знаю скольких лет мне стоило твое прошлое пленение этим сукиным сыном. А вот ты этого, похоже, не зна
ешь. Тебе мало, видите ли, рядовых будней, подавай именно героические.
- В каждой работе есть свои недостатки.
- Ничего себе - недостатки, да?! И вообще, зачем тебе все это нужно? Володя говорит, что в управлении по делам несовершеннолетних появилась хорошая вакансия. Мне кажется это бы тебе очень подошло. Ты любишь возиться с подростками.
- А почему ты сам не идешь на прокурорскую должность?
- Я? Я - это другое дело.
- Трепачи вы мужики! Только болтать любите о равноправии, а как до дела, так - "Что положено Юпитеру, не положено - быку".
Сережа решил весь наш разговор свести к шутке. Встал, обнял меня за плечи.
- Так ты равноправия захотела?! Я тебе сейчас покажу - равноправие!
Но я здорово обиделась. Чувствовала - ещё чуть-чуть и разревусь, как последняя дура. Сказала упрямо.
- Ты должен взять меня в свою группу.
Кажется, он понял мое состояние, чем это ему грозит. Он терпеть не мог женских слез и терялся, как школьник.
- Но почему ты хочешь именно в мою группу?
- Потому.
Он рассмеялся,
- Довод железный, нечего сказать. - Глубоко вздохнул, сказал покаяно: - Хорошо. Только давай договоримся - никакой самостоятельности и инициативы, беспрекословно выполнять все указания руководителя, то бишь, мои.
- Слушаюсь и повинуюсь! - прокричала я дурашливо и... разревелась.
- Вот те раз! - растерялся Сережа. - А что же тогда плачешь?!
- Это просто так, не обращай внимания... Как ты не можешь понять, что я хочу быть всегда там, где ты. Ведь ты мне не безразличен.
- Рад это слышать, - сказал он, обнимая меня. - И как же я тебе не безразличен?
- Я тебя, Сережа, так люблю, как... Словом, очень сильно я тебя люблю.
- И я тебя - очень. - Он меня поцеловал. А потом мы ещё долго целовались, позабыв все на свете. До того долго, что кофе наш окончательно простыл.
- Сегодня в десять у меня совещание по делу. Приходи.
- Обязательно! - ответила я с оодушевлением.
Когда я пришла, то в кабинете у Сережи уже находились: мой шеф полковник Рокотов, следователи прокуратуры: Михаил Дмитриевич Краснов и Валерий Истомин, ребята из нашего управления: Колесов, Хлебнмиков, Роман Шилов, подполковник ФСБ Юрий Дронов. Я поздоровалась. Мне недружно ответили. Прошла и села на свободный стул.
- А это новый член нашей группы Светлана Козицина, - сказал Сережа, улыбаясь, - Я пологаю, что вы с ней уже знакомы? Рвется в бой. Я пытался было остановить. Но кого там. Ибо нет на земле мужчины, кто бы мог остановить на скаку женщину.
Все смущенно заулыбались, отворачиваясь от меня, так как не знали, как я смогу среагировать на очередную выходку моего возлюбленного. А Сергей Колесов вскочил и торжественно и несколько смущенно проговорил:
- Сергей Иванович и Светлана Анатольевна, разрешите от имени присутствующих поздравить вас с помолвкой!
- А от себя? - "строго" спросил его Сережа.
- Что - от себя? - не понял тот.
- Лично от себя ты поздравляешь?
- Конечно!
- Тогда спасибо! Я, Сережа, знал, что ты настоящий друг. Дай я тебя обниму. - Он вышел из-за стола, обнял Колесова и троекратно расцеловал.
И я окончательно поняла, что в семейной жизни мне скучать не придется. Точно.
- Сережа, кончай ты это... представление, понимаешь! - недовольно проговорил Краснов.
- Мрачный ты человек, Михаил Дмитриевич, - вздохнул Сережа, "с сожалением" глядя на своего друга. - К тому же зануда, каких свет не видывал. Любое естественное проявление человеческих чувств ты готов тут же опошлить и заклеймить. И что самое прискорбное - считаешь себя всегда и во всем правым...
- Ну, замолол, - добродушно усмехнулся Михаил Дмитриевич, перебивая Сережу.
- Миша, ты не прав. Еще немецкий писатель-сатирик Георг Лихтенберг говорил: "Приучи свой разум к сомнению, а сердце к терпимости". Если ты, Миша, этого не поймешь и не пересмотришь свои взгляды на действительность и окружающих тебя людей, то плохо кончишь.
- Мы зачем сюда пришли - заниматься делом, или выслушивать твои глупости? - спросил Краснов.
- Нет, это уже патология, - развел руками Сережа, обведя присутствующих насмешливым взглядом. - Мои благородные порывы спасти этого человека натыкаются на глухую стену непонимания, даже озлобленности. Правы были древние инки, когда говорили, что горбатого - могила исправит. А потому, оставим тщетные попытки и перейдем к делу. - Он вернулся на место. - Прежде всего разрешите передать всем привет от вашего общего знакомого Андрея Говорова, с которым я имел удовольствие ни далее, как вчера разговаривать по телефону.
- Как он там?! - заинтересованно спросил Михаил Дмитриевич, улыбаясь.
- Этот крутой парнишка на новом поприще делает поразительные успехи и уже успел получить благодарность от нового руководства.