- Жора, поцелуй меня! - прошептала она, тоном не терпящим возражений и, откинув голову, раскрыла свои порочные губы. И мне ничего иного не оставалось, как удовлетворить её просьбу. Ее губы, как две жирные пиявки намертво присосались к моим, быстро вобрали их внутрь своей полости и принялись делать там с ними такое... такое, что мой бес буквально зарычал от неистового желания. Я представил, как потешаются сейчас парни, наблюдая за нами. Это меня отрезвило и привело в чувство.
Сконцентрировав в кулак всю волю, ценою неимоверных усилий, но таки оторвал свои губы. Они были онемевшими, будто побывали на сорокаградусном морозе. Поэтому, то, что я ими сказал, было весьма трудно понять.
- Имевь вовесь! У мемя уве капавет.
Но Оксана поняла и осталась очень довольна результатами "испытаний".
Когда мы вернулись к столу, то застали там рыжего субъекта примерно моего возраста, но только ещё более нахального. Он смотрел на нас откровенно бестыжим взглядом и паскудно ухмылялся. Его лицо показалось мне знакомым. Где же я видел эту харю раньше?... Нет, хоть, убей - не помню.
Мы сели за стол.
- Твой хахаль, что ли? - спросил я Оксану, кивнув на рыжего.
- Знакомый, - ответила она.
- Знакомые обычно здороваются.
- А мы с ним сегодня уже виделись.
Рыжий вперил в меня наглый взгляд, спросил, почти не разлепляя, тонких губ:
- Это тебе что ли нужен ствол?
Я неодобрительно посмотрел на Оксану.
- Ты ему говорила?
- Говорила.
- Ну, мне нужен ствол. Можешь достать?
- А ты случайно не мент? - нехорошо усмехнулся рыжий.
В подобных ситауциях я взял за правило - говорить правду. Больше шансов, что в неё не поверят.
- Случайно - мент. А что это ты, сучара, здесь мне пальцы гнешь?! Вот оформлю сейчас на нары на пятнадцать суток - тогда полыбишься, валет!
- Да ладно тебе, - растерялся от моего напора рыжий. - Пошутил я. Я ж вижу, что ты свой.
- Я таких своих до Москвы раком ставил! Понял ты, дешовка?!
Рыжий совсем скис. Он никак не предполагал, что клиент окажется таким крутым. Жалко улыбаясь, обращаясь к Оксане, проговорил:
- Горячий он у тебя!
Та игриво мне подмигнула, рассмеялась и ответила:
- Других не держим.
Рыжий вновь обратился ко мне. Но теперь в его голосе звучало уважение.
- Я тебе помогу достать "пушку", но с одним условием.
- Каким ещё условием?
- Ты возьмешь меня в дело.
Я громко рассмеялся.
- А хо-хо не хо-хе, милейший? Чтобы я какого-то шныря, гопника брал на серьезное дело?! Будем считать, что ты неудачно пошутил.
На скулах рыжего заходили желваки, глаза мстительно сузились. Он здорово обиделся.
- Ты говори, да не того... не заговаривайся. Не знаешь с кем дело имеешь. Мы видели таких крутых.
И тут я вспомнил где его видел. Он будто прямиком сошел с одного из фотороботов Башутина. Один к одному. Сиамский близнец, в натуре!
- Так ты мне ещё угрожать, падла! - заорал я и дернулся было из-за стола, но был остановлен властным окриком Оксаны:
- Егор, прекрати!
Я плюхнулся обратно на стул, покрутил головой.
- Ну и знакомые у тебя, Оксана! Где ты только таких находишь?
Она повернулась к рыжему и строго сказала:
- Что ты, Павел, крутишь? Ты дело говори.
После довольно продолжительной паузы, Павел хмуро сказал:
- Ладно, будет тебе ствол. Приходи завтра часов в девять вечера в вохровскую сауну. - Он встал из-за стола и не попрощавшись, что-то бормоча себе под нос (очевидно - матерился), удалился.
- А ты что такой психованный? - спросила Оксана.
Я пожал плечами.
- А шут меня знает. Жизнь-паскуда нервы поистрепала. Эх, ма! Давай лучше накатим ещё по одной.
Выпили.
- А кто он такой?
- Кто? Павел что ли?
- Ну, да?
- Наш проводник.
Вот оно как. Мы искали банду в отряде ВОХР, а она тем временем спокойно проживала в службе проводников.
- А он действительно может достать ствол?
- Может. Он многое, что может, - закадочно усмехнулась она. - Пойдем потанцуем.
Кажется, мне будет крайне трудно вырваться из её железных объятий. Но надо попробовать.
Я посмотрел на часы и сказал озадаченно:
- Извини, Оксана, но мне надо бежать.
Ее лицо стало растерянным, разочарованным, даже обиженным. Подобного поворота событий она явно не ожидала.
- А что ты тогда трепался?!
- Я и сам ничего не знал. "Папа" неожиданно назначил "сходняк". Я никак не могу на нем не быть.
- А кто он такой? - заинтересованно спросила она.
- Кто?
- Ну, этот твой "папа"?
- Матерый, скажу тебе, человечище, - ответил уклончиво.
- А что они тебе не могли с оружием помочь, что ли?
- Это дело - иключительно моя инициатива. Братки узнают - зарежут. Но иначе мне не вырваться из объятий нищеты. А что это ты, Оксаночка, такая любопытная? Уж не "шестеркой" ли в ментовке служишь?
- Да пошел ты! - обиделась она.
- Извини, лапонька! То была шутка. Дядя шутит. Тебя проводить?
- Нет, я ещё посижу.
- Ты завтра выходная?
- Выходная.
- Тогда завтра мы с тобой и сыграем на рояле в четыре руки. - Я показал на руках, как будем это делать.
- Дурак! - рассмеялась она. Предложение пришлось ей явно по вкусу.
- Где втретимся?
- Приходи в спорткомплекс. Там и встетимся.
- Понял. У матросов нет вопросов. - Я встал, поцеловал её в щеку и пошел расчитываться с официанткой.
- А что, вы уже уходите? - спросила она меня, бросив взгляд на столик, за которым я оставил свою "невесту".
- Увы, срочный рейс на Нью-Йорк, - с сожалением развел я руками. - Но я ещё вернусь, Валюша. Ох, вернусь! - и ущипнул её за ляжку.
- Какой вы шустрый! - рассмеялась она и закосила блудливым взглядом на то место у меня, куда в приличных домах смотреть не принято.