Ира больше не предпринимает попыток заговорить, и я невероятно ей благодарна за это.
Мне нужно время, чтобы эмоции улеглись и не поднимали головы от одного звучания голоса этой предательницы.
Следующие пары я продолжаю избегать общения с ней. Любыми способами. Делаю вид, что звоню по телефону в перерыве, разговариваю с Владом, общаюсь с преподавателем или ухожу в туалет. Все что угодно — лишь бы только не контактировать с Ирой.
Почему-то на нее я обижаюсь больше всего: я доверилась ей и, мне показалось, что она искренне поддержала со мной беседу, поняла меня и не осудила. И так же искренне пообещала никому не рассказывать о том, что я ей доверила. Но я ошиблась. Очень сильно.
Я надеюсь, что к тому времени, как мы все встретимся в столовой, я смогу себя перебороть и не подать вида, что слышала всю грязь, которую они вылили в туалете. Но… я не могу. Я еще никогда не чувствовала себя настолько грязной, преданной и уязвимой.
— Вот ты где! — Ира появляется из ниоткуда, и я вздрагиваю, сворачивая к лестнице. — Ну что, пошли в столовку? Марина и Леся уже там, — тараторит она и как ни в чем не бывало берет меня под руку, а у меня внутри все узлом завязывается.
Мне требуется много усилий, чтобы не выдернуть руку и не побежать в туалет отмываться от лживого прикосновения.
Сцепив зубы, я терплю.
Спускаюсь по лестнице, стараясь не слушать бессмысленную болтовню Иры.
Вот как? Как так можно?
Ведет себя, будто ничего не сделала.
Неужели ее уверенность в том, что я ничего не знаю, так окрыляет?
— Ир, ты иди, — я медленно высвобождаю свою руку из ее. — Мне надо до секретаря дойти.
— Хочешь, схожу с тобой?
— Нет. Лучше займи место и найди Лесю с Мариной, — я натягиваю улыбку и очень надеюсь, что она не выглядит пластмассовой.
— Ну ладно, тогда не задерживайся, а то там все разберут.
Я киваю с той же натянутой улыбкой и, развернувшись, как можно скорее увеличиваю между нами расстояние.
Теперь мне будет необходимо держать эту дистанцию максимально часто.
Господи, стоит задуматься как минимум о переезде в другой блок, потому что в университете все куда сложнее с переводами.
Да я и не хочу отказываться от своей мечты из-за каких-то обозленных девчонок.
Но я ненавижу то, какой жалкой неудачницей себя ощущаю.
И виновата во всем в первую очередь я сама и мое глупое доверчивое сердце.
Вот зачем я ей все рассказала?
Я сбавляю шаг, когда наконец могу свободно дышать. Но даже несмотря на горечь разочарования, урчащий желудок напоминает, что сейчас время обеда.
Черт.
Я останавливаюсь и опускаю взгляд на испачканные носки своих кед, делая мысленную пометку постирать их сегодня и одновременно прикидывая в уме, где бы перекусить.
Явно не в универе.
Поэтому я иду в гардероб.
Забрав куртку, выхожу на улицу и вбиваю в поиске телефона ближайшую булочную. Поем там.
Вот только найти я ничего не успеваю, потому что мобильник выхватывают из рук.
Я испуганно отпрыгиваю в сторону, и, прижав ладонь к груди, замечаю Багирова, скептически исследующего мой телефон, будто он его только что поднял из грязной лужи. Пф.
Я глубоко вздыхаю и разрешаю своему сердцу немного успокоиться. Немного. Потому что рядом с Багировым я вечно как наэлектризованный комок нервов.
— Это старье еще работает? — усмехается он, поворачивая гаджет из стороны в сторону, а потом я оказываюсь в ловушке его стальных глаз: — Из какого он века, Ведьма?
Не имея никакого желания сталкиваться с ним в словесной перепалке, я делаю шаг и пытаюсь выхватить телефон из его огромных рук, но он поднимает его над моей головой.
Багиров хмурится, саркастично поддевая меня:
— Эй, где твои манеры, милая?
— Отдай мой телефон и отвали.
Глаза Илая вспыхивают опасным огоньком, как бы предупреждая меня, но я действительно не в том настроении, чтобы играть в его игры.
— Такая грубиянка.
Он делает шаг ко мне, я — шаг назад.
— Грубиян здесь один, — бросаю я, насупив брови.
— Я могу показать, насколько бываю грубым, Ведьма.
— Спасибо, но я как-нибудь обой… — мои следующие слова застревают в горле вместе с визгом.
Багиров одним ловким движением закидывает меня себе на плечо и уносит… да черт знает, куда он меня уносит.
Я делаю тяжелый вдох, опуская руки, как тряпичная кукла.
Наверное, я должна сопротивляться, колотить его кулаками по спине, дергать ногами, кричать. Но я сдалась ровно в тот момент, когда его сильное плечо соединилось с моим животом.