Хмыкнув, я трогаю уголок своих губ языком, прежде чем поддразнить ее.
— Я буду рад согреть тебя. Нужно только попросить.
Она тут же краснеет и, оттолкнув меня в сторону, бубнит, протискиваясь мимо:
— Пошляк.
Я разворачиваюсь и с глухим смешком следую за ней, по пути хватая из шкафа свой зеленый бомбер.
— Это спорное заявление, Ведьма. — Она не обращает на меня никакого внимания, наклоняется, чтобы быстро надеть дряхлые кеды, а я снова залипаю на ее миниатюрной заднице, которая совершенно не выглядывает из-под пуританской юбки. Алиса выпрямляется и, откинув с лица волосы, бросает на меня вопросительный взгляд. — Не знаю, что ты там надумала себе, маленькая извращенка, но я говорил про куртку.
Она переводит взгляд на протянутую вещь, затем натягивает пластмассовую улыбку и выхватывает из моих рук бомбер.
— Ну конечно. Ты прям сама невинность, Багиров.
Я лишь ухмыляюсь, наблюдая за тем, как она влезает в куртку, которая размеров на пять больше ее самой. Но, блядь, какого-то черта я испытываю мазохистское удовольствие, видя на ней свои вещи. Это нехорошо. Мне должно быть по хуй.
Глава 23
Я паркуюсь в специально отведенном месте у закусочной и глушу мотор. Я медленно постукиваю пальцами по рулю, пока мы несколько минут сидим в молчании. Только это молчание ощущается, как статическое напряжение. В салоне играет фоном тихая музыка, которую изредка заглушает шорох испачканного жиром бумажного пакета. И даже несмотря на отвратительный жареный запах мне начинает нравиться покупать эту дрянь, потому что, видя, как Алиса распаковывает этот пакет, словно Рождественский подарок, мне становится… лучше.
И, черт возьми, я не могу перестать думать о том, как хотел бы оказаться на месте этого гребаного чизбургера, чтобы она облизывала с таким же наслаждением свои губы после меня. Чтобы она также первобытно впивалась зубами в мою кожу, как в эту долбанную булочку с кунжутом. Блядь, у меня встал. А она всего лишь откусила чертов бургер.
Я прикрываю глаза и, проглатывая досадный стон, ударяюсь затылком о подголовник машины.
Я должен себя отвлечь и прекратить на нее пялиться.
— Что насчет твоего шрама? — наконец нарушаю наше молчание. — Как ты его получила?
Я подглядываю за ней из-под под полуприкрытых век, замечая, как Алиса перестает жевать. Затем она медленно сглатывает и опускает руку с недоеденным бургером к себе на колени. Ее горло дергается и она смотрит несколько долгих секунд на свои испачканные кетчупом пальцы.
— Почему ты хочешь знать? — спрашивает с искренним недоумением и ее брови сходятся на переносице.
Я пожимаю плечом.
— Думаю, у нас есть что-то общее.
Алиса медленно переводит удивленный взгляд на меня, а потом сразу же отворачивается и запихивает в свой рот несколько картошин, бубня себе под нос:
— Я не знаю, как это комментировать.
Я хлопаю ладонью по своему бедру.
— Иди сюда.
Не поворачиваясь в мою сторону, она снова бубнит себе под нос.
— Я ем.
В доказательство своих слов Ведьма демонстративно берет жирный бургер и подносит к своему рту, но ее останавливает мое быстрое движение.
Я хватаю тонкое запястье и поворачиваю так, чтобы за два укуса доесть эту чертову булку с холестерином прямо из ее рук. Я не фанат фастфуда, однако когда замечаю с каким выражением лица на меня смотрит Алиса… блядь, я сожрал бы гору этих чизбургеров.
Она практически не дышит. Ее глаза большие, как у наркомана при виде новой дозы. Но я решаю добить Ведьму и, все также не выпуская тонкого запястья из хватки, засовываю себе в рот ее палец.
Алиса ахает и мой член дергается на этот невинный звук. Только я не останавливаюсь и следом облизываю второй ее палец испачканный в кетчупе. А потом, как ни в чем не бывало, теряю к ней интерес, возвращаюсь на свое место и сгребаю охапку салфеток, неспешно вытирая жирные губы и руки.
Алиса продолжает сидеть и смотреть на меня в каком-то оцепенении. Ее щеки розовеют и я вижу, как тяжело она сглатывает, прежде чем отворачивается и начинает медленно убирать остатки еды в пакет.
— Ты даже святое умудрился опошлить.
Я не удерживаюсь от смешка.
— Я всего лишь доел чизбургер.
— Нет. Ты его трахнул.
Едва последнее слово срывается с губ Алисы, как она тут же закрывает рот ладонью и с ужасом смотрит на меня.
— Это все ты виноват! — бубнит в свою ладонь, чем превращает мою ухмылку в широкую улыбку. — Это не смешно! — огрызается Ведьма. — Ты плохо на меня влияешь!