И мне совершенно наплевать, что за всем этим наблюдает Багиров. Хуже, чем грубость, через которую я прошла, нет ничего. Меня переполняют жгучие чувства, которые на корню душат стыд.
Стыдно должно быть не мне. Я ни в чем не виновата, пусть и доказала это через боль.
Скомкав в руках свидетельство о его зверином поступке, я делаю шаг к Багирову и с хлопком впечатывание колготки ему в грудь.
Мне плевать, как он расценит этот жест. Пусть забирает свой сорванный трофей. Это последнее, что он от меня получит.
Взглянув в его напряженные глаза, я убираю руку и просто ухожу. Сквозь боль, которая все сильнее вибрирует под кожей с каждым новым шагом.
У меня немного кружится голова и на лбу выступает пот, но постепенно острая боль переходит в тупую.
Я захожу в дом, где по-прежнему играет музыка. Девушки также танцуют и веселятся в компании парней. Ни у одного из них ничего не изменилось, тогда как моя жизнь перевернулась вверх дном и больше никогда не станет прежней.
Я останавливаюсь возле парней, а точнее перед Гораевым, чей взгляд медленно встречается с моим, и я вижу, как былое веселье в нем гаснет по мере того, как он оценивает то, что видит перед собой.
— Вызови мне такси.
Я говорю недостаточно громко из-за долбящей музыки, но кто-то делает потише, и я повторяю:
— Вызови такси.
Гораев вскидывает бровь.
— С хуя ли я должен это делать?
Меня трясет, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не впасть в истерику.
— С того, что у меня нет денег.
Гораев усмехается и вставляет в рот сигарету.
— Это твои проблемы, тебе так не кажется?
Щелчок зажигалки, и кончик сигареты вспыхивает оранжевым.
Я сжимаю кулаки и приближаюсь, чтобы прорычать каждое долбаное слово:
— Проблемы будут у твоего друга, если ты не вызовешь мне такси.
Гораев давится смешком, выдыхая через нос дым.
— Ты чем там обдолбалась?
Вдох. Выдох.
— Если ты сейчас же не вызовешь мне такси, я заявлю в полицию об изнасиловании, — слова вырываются из меня, как ржавые крючки. — Так что лучше вызови мне такси, и я уеду.
Гораев затягивается и хмурится. Ублюдок. Во мне все кипит. Я так мечтаю отсюда убраться, но у меня нет ни понимания, где я, ни денег.
— Изнасиловании? И чем же ты докажешь?
— Хочешь проверить?
— Гораев, вызывай нахуй. — Тот, что Смайл, толкает его в плечо и указывает вниз. На мои ноги, по одной из которой стекает теплая капля. Господи, во мне кипит столько эмоций, что я совершенно этого не заметила. Я быстро сжимаю ноги вместе и обнимаю себя за плечи.
— Ну так что? — Я шмыгаю носом, дергая коленом, находясь на грани. Еще немного, и у меня поедет крыша. Я не в адеквате.
В итоге с дивана поднимается тот, что не русский.
— Я вызову тебе такси. Но сначала провожу в туалет, чтобы ты привела себя в порядок.
Теперь я чувствую на себе всеобщее внимание, и мое дыхание учащается до гипервентиляции.
— Пошли вы к черту со своим порядком! Я не в порядке! И я хочу уехать отсюда! — срываюсь на крик. — Вызовите мне долбаное такси, если не хотите проблем…
— Я вызвал такси, — раздается позади меня громоподобный голос. И мне не нужно поворачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Багиров.
Я тяжело сглатываю и медленно отступаю назад, а потом, не теряя времени, пускаюсь в сторону выхода.
Я больше ни на кого не смотрю. К черту их всех. Пусть думают, что хотят. Больше они меня никогда не увидят. А я их.
Я практически сбегаю с территории дома и останавливаюсь только на тротуаре возле большой раскидистой ивы. Медленно выдыхаю и резко вдыхаю. Ноги сжимаю крепко, боясь, что кровь снова пойдет. Спасает то, что темно и никто, кроме меня, этого не увидит.
Я балансирую на грани истерии и безразличия к собственной жизни. Меня пугает то, что со мной происходит, и мне приходится дышать глубже, иначе паника накрывает сильнее. Я трогаю волосы, вытираю мокрое от слез лицо. Я даже не осознавала, что снова плачу.
Я запускаю пальцы в волосы. Запрокидываю голову и выдыхаю. Так и стою, пока хруст гравия не привлекает мое внимание.
Короткими шагами дохожу до такси и забираюсь на заднее сиденье, но прежде, чем мы отъезжаем, зачем-то смотрю в сторону дома, на крыльце которого сидит темная фигура, а вокруг нее расползается облако дыма.