У него были правильные крупные черты лица, твердая линия рта, широкий лоб, большой нос, который его вовсе не портил. А еще – даже здесь чувствовалось, как от него веяло мощной Светлой магией.
– Самый завидный жених Академии, – прошептала Тирри, – но на простых смертных не обращает внимания.
Я безразлично пожала плечами. Охота за большими деньгами меня не интересовала. К тому же я и сама не бедствовала. Королева, с которой нас связывали дружеские отношения, сделала мне неожиданный подарок – обширные земли в северных предгорьях Мервянных Гор и небольшое поместье, которое, судя по письмам управляющего, требовало серьезного ремонта. Правда, я так и не добралась до собственных владений, откуда на мой счет шла неплохая рента.
– И, пожалуй, Кристоф Рэнделл, – задумчиво добавил многоуважаемый ректор. – На вас я бы поставил, если бы мне не было так жаль денег.
Последний названный – тот самый, что тренировался с магистром Герсталом, преподавателем по боевому искусству, – сидел слева от меня. Здоровенный горец-северянин – Тирри успела нашептать про каждого из однокурсников – с приятным загорелым лицом. У него были светлые волосы, серьезные серые глаза и… Тоже хорош, силен, резок, но по мне – слишком самоуверен.
– У остальных неучей-переростков, возомнивших себя Светлыми магами, – лорд Шаррез еще со времен учительства в Академии Хольберга не чурался резких выражений, – будет год, чтобы доказать мне собственную неправоту и вашу состоятельность как в Светлой, так и в азах Темной магии.
Группа вздохнула, но лорд ректор не собирался никого жалеть.
– Если провалитесь на экзаменах на Высших, но сдадите экзамены за весь пятилетний курс, то вылетите отсюда с дипломом магистра Светлых Сил. Сможете работать на побегушках в Магическом Контроле, ловить стихийных ведьм, варить приворотные зелья, помешивая своим дипломом, лицензионно гадать на будущее в магических салонах, лечить старушек в общественных больницах или отдать жизнь в отрядах боевых магов во славу нашей королевы Лайниззы Кромунд! Тем же, кто захочет стать…
Судя по всему, нас ждала демонстрация способностей Высшего мага.
Ректор щелкнул пальцами, и перед ним распахнулся мерцающий синий круг портала. Класс вздохнул восхищенно. Тут Темный маг просунул в него руку до плеча. Пошарил и вытащил… графин с водой. Понюхал, взболтал, затем небрежно выплеснул на первую парту. Кларисса Мэй, золотоволосая красавица, охнула. Попыталась отстраниться, но затем, видимо, вспомнив, что она – маг, выставила щит. Не пригодилось. Жидкость замерла в полете, повисла в воздухе прозрачной каракатицей.
– Вот это да! – восхищенно прошептала Тирри. – Это же…
– Заклинание стазиса, – произнес ректор, – позволяет ненадолго поместить предмет в энергетическое поле, в котором отсутствует понятие времени. Останавливает процессы, но это далеко не все…
Демонстрация произвела на меня неизгладимое впечатление. Небрежно дернулись длинные, худые пальцы Темного мага. Я же смотрела ему в лицо и видела, насколько он собран и сосредоточен. Вода, послушная воле ректора, вернее, тончайшим магическим потокам, управляемым непостижимым мне заклинанием, вернулась в графин. Не вся. Несколько капель пролилось на парту рядом с изумленной Клариссой.
– Высшая магия позволяет повернуть некоторые процессы вспять, – завершил свою речь лорд Шаррез. – Пусть время до конца нам неподвластно, но лучшие маги Кемира подбираются и к этому рубежу. Кто знает, может, именно вы сумеете разрешить эту загадку?
Я глядела на ректора во все глаза, мое глупое сердце колотилось. Он… Он – великолепный маг, и он – идеален. Как жаль, что меня совсем, ну совсем не замечает!
– Тем же, кто сомневается в собственных способностях и раздумывает, покорятся ли ему вершины Высшей магии… Могу сказать одно, – напутствовал Темный маг. – Надежда есть всегда. Она существует до тех пор, пока не забили последний гвоздь в крышку вашего гроба. Даже если вы лежите на смертном одре, даже если вас жрут абберы… Помните, вы должны бороться!
За соседней партой кто-то сдавленно усмехнулся. Абберы – полулюди-полудемоны, страшная чума, что приходила с Мервянных Гор. И не было их полчищам ни конца, ни края, и приходили они, одержимые лишь одной жаждой – убивать…
– А теперь открыли свитки, обмакнули перья в чернильницы и записываем.
К концу сдвоенной пары кружилась голова и побаливали подушечки пальцев, отвыкшие за лето от интенсивного письма. Меня похвалили два раза и даже поставили «отлично» за то, что единственная из класса вспомнила три постулата некромага Тихона, которого все же сожрали… Ну да, выходило, те самые абберы.