– Что ж, если вы встречали похожих на меня, значит вы в курсе моих проблем.
– Хм, – мужчина нехотя оторвался от созерцания, – я полагал, что вам удалось выкупить себя у семьи.
Катарисса криво улыбнулась и сплюнула:
– Моя мать умерла месяц назад, а отец презентовал на похороны ошейник. У него есть еще год, чтобы попытаться поймать меня.
– Год, – мужчина достал следующую сигарету, и принялся мять ее пальцами, явно размышляя. – Значит, вам двадцать. Если вас не поймают до совершеннолетия, вы будете свободны?
– Примерно так, – ответила Катарисса, – есть много нюансов, но да, если ни один вампир не отыщет меня, я буду свободна.
– Вы ищете помощи, или сочувствия?
– Скорее озвучиваю проблему в надежде, что вы подскажете способ ее решения. Только не предлагайте хижину в горах, их не так много, и агенты моего отца уже обыскали их все.
Лорд удивленно поднял брови и наклонил голову:
– Ваш отец столь всесилен?
– Он второй посланник Повелительницы в королевстве дроу, – немного раздраженно ответила Катарисса, раздумывая, отчего она так разболталась с незнакомым человеком, да еще и мужчиной.
– О! – Лорд неторопливо раскурил очередную сигарету, выпустил ароматное облачко дыма и сказал, – я смогу спрятать вас от вашего папеньки, да и вообще от любого вампира при двух условиях.
Катарисса представила себе «условия» и криво усмехнулась углом рта:
– Можете оставить условия при себе. Я не продаюсь и не сплю с мужчинами.
– Прекрасно! – лорд Сириус кивну так, словно она только что вручила ему подарок, – вы – девственница, и вы не желаете спать со мной! Это именно то, что нужно!
Полукровка растерялась:
– Вам нужно именно это? – Ее удивлению не было предела.
– Да! – Лорд Сириус старался сдержать свой восторг, чтобы не спугнуть девушку. – Предлагаю выпить кофе в этой забегаловке и поговорить серьезно! – Предложил он, заметив, что девушка косится на него, словно на опасного сумасшедшего.
Катарисса колебалась.
– Можете перевесить на пояс ваш кинжал и ударить меня им, если вам не понравится мое предложение.
Девушка вспыхнула и согласилась, демонстративно вынув из рукава наплечные ножны украшенные завитками синеватой дровской стали. Такие «украшения» полагались любой аристократке дроу с семи лет. О трех других она благоразумно умолчала.
Лорд Сириус открыл тяжелую вокзальную дверь, пропуская Катару в полутемный пустой холл. Направо алые огоньки зазывали желающих «завтраки, обеды, ужины, полуночники, горячие и холодные напитки».
За окрашенной серой краской дверью пахло распаренным чаем, горелым маслом и моющим средством. Маленькая не слишком опрятная домовушка намывала пол, а сонный пивень похрапывал за прилавком. Увидев полуночных посетителей, пивень встряхнулся и поправил почти свежий поварской колпак:
– Чего желаете-с? – поинтересовался он, моргая длинными белесыми ресницами, похожими на усики овсяных колосьев.
Лорд Сириус кивнул Катариссе, предлагая выбрать блюдо для поздней трапезы.
– Кофе, бифштекс с кровью и грибной салат, – выпалила девушка, поглядывая на спутника.
Тот сдержанно кивнул, мол, выбор дамы – закон! А потом озвучил свой заказ:
– Три бифштекса с кровью, кофе и шоколад!
Пивень моментально засуетился, вынимая охлажденное мясо из магошкафа:
– Вы пока присаживайтесь, присаживайтесь, – забормотал он, щелкая кнопками плиты и кофеварки.
Оглядевшись, дракон и полукровка выбрали уже вымытый угол ночного заведения и присели на диваны обтянутые самой дешевой тканью заговоренной от грязи. Лорд не стал тянуть с разговором:
– Вас, конечно, интересует, почему вы мне подходите? Очень просто, – мужчина чуть отстранился и аккуратно щелкнул пальцами по деревянной крышке стола. Через минуту столешница превратилась в мрамор, потом в обсидиан, а потом вновь вернулась к прежнему виду.
– Вы маг? – Катарисса пожалела, что у нее нет чашки, за которой можно спрятать свое изумление.
– Я дракон.
Девушка не упала в обморок, не вытаращила глаза и не принялась тыкать в лорда пальцем, дабы убедиться в реальности собеседника. Лишь помолчала и уточнила:
– Каменный дракон?
– Да, – мужчина откинулся на спинку диванчика, разглядывая девушку с непонятным ей удовольствием.
То ли он ожидал более бурной реакции на свое заявление, то ли не привык, что его слова воспринимаются спокойно.