— Да плевать на что там у вас, — оскалился, поворачиваясь ко мне на пятках. Его глаза горели яростным безумием, черты лица заострились. — Меня ее… — сжал губы на секунду и выхаркнул со слюнями: — папаша достал!
И бутылка коньяка, из которой он явно собирался плеснуть себе в бокал, лихо отправилась в межконтинентальный полет, но врезалась в стену и со звонким хлопком разбилась. Видно, Верхов достал пасынка прямо пропорционально стоимости белого коньяка и приложенной силе, чтоб отправить его раскрасить стену мокрым вонючим пятном...
Это я сейчас о коньяке или Верхове-старшем?
— Избавь меня от этих подробностей, — лениво ответил мажору. — Если ты решил меня кинуть — расходимся, — смотреть сверху вниз, сидя напротив стоявшего полудурка, оказалось затруднительно, но я старался. — У меня всё готово. Жду бабки.
— Давай договоримся: тридцать процентов — сейчас, и остальные, когда сделаешь дело…
Я поставил бокал, встал и пошёл к лестнице.
— …Сорок! — услышал вдогонку. А через ещё три уверенных шага: — Пятьдесят!..
Я остановился, пару секунд постоял и пошёл дальше.
— ...достану деньги! — крикнул он мне в спину.
— Семьдесят процентов, — ответил ему. — На конкурсе Мисс университет.
— Жёсткий ты тип, — неприязненно процедил Олег и хлебнул вина прямо из горлышка бутылки.
— Это ж не я заказал папочку своей сестренки, — ухмыльнулся.
— Ты забываешься, Гром, — оскалился мажор, повышая голос. — В моей власти превратить твою жизнь в ад!
— А денежат хватит? — хмыкнул, подцепив за живое. За то, что уберу медиамагната, я запросил нехилую сумму. Оказалось, не по Сеньке шапка — мажор не тянул. У него и было как раз тридцать процентов, а я загонял его в угол. — Если на конкурсе не будет налички, я продам Верхову его досье. И твоё тоже, — зловеще улыбнулся ровной линией губ.
Алинка опять нафеячилась. После разговора с Олегом я заглянул в бар за парой коктейлей и уже приготовился и дальше изображать провинившегося щенка, высунув язык, таскаться за королевой и выполнять команду «к ноге», но она укокошилась в говнище.
Я не сразу это понял. Она сидела на диване в вип-зоне и, казалось, дремала, раскинув руки ладошками вверх и запрокинув голову, или наслаждалась музыкой и коктейлем — ее бокал был пуст. Почувствовал, что дрожит, но сначала принял это за вибрацию — музыка лупила так, что стены трясло, не то что организмы. Но когда обнял, чтобы подлизаться к королеве виноватым ёжиком, даже через плотную ткань её платья почувствовал, как она горит. Взял за руку и не успел нащупать пульс, как тонкие пальцы с длинным маникюром свело спазмом.
— Твою мать! — выругался.
— Чё?! — поднял на меня глаза Олег — пока я ставил диагнозы, этот накушался коньячком. — Да забей, — понял, что я обеспокоен состоянием Алинки, — поймала трип.
У королевы совсем не по-королевски задрожали губёшки, а по коже прокатился судорожный озноб. Вскочил и подхватил её на руки — тяжеловата, но взваливать на плечо нельзя — голова должна быть выше задницы. Иначе пиздец девке.
Хотя ей, похоже, и так…
Пока нёсся к выходу из клуба, расшибая трафик телом почти закатившейся звезды, туфли с неё слетели, узкое платье сползло выше, наверняка явив окружающим задницу в капроновых колготках. Но думать об этом было просто некогда. Фото её зада в соцсетях — последнее, о чем стоило сейчас думать. Эти фото могут легко и стремительно смениться посмертными.
Из клуба выскочил, как в жопу ужаленный, бросился к своей машине, матерясь, что не многорукий Шива. Верхову пришлось усадить на капот и прислонить к лобовому стеклу, чтобы достать ключи и открыть дверцу. Устроил ее на переднем сиденье, пристегнул и в три прыжка обежал машину, рухнул за руль и дал газу, даже не прогрев движок — в чудеса не верил, был уверен, что довезу труп.
Выхватил из кармана сотовый, и он заорал у меня в руках — звонил сводный братец Алинки.
— Пошел на хер! — рявкнул я в трубу и тут же нашел нужный контакт.
Ночь, пришлось звонить два раза до упора, пока на другом конце раздался не слишком довольный голос:
— Виталий, вы видели который час?
— Вадим Юрич! Передоз кокаином! Лечу к вам!
— А я-то чем помогу?! — раздался уже вообще не сонный голос. — У меня психдиспансер, а не наркология!
— Вы ближе! Не довезу и до вас, чую! Делайте что-нибудь!
— Вызову скорую.
— Нет! И полицию нельзя! Думайте, думайте, Вадим Юрьич! Я уже вижу клинику! Каталку несите!
Бросил телефон на панель и протянул руку нащупать пульс на шее Алинки…
Жива ещё.
Чуть не снес ворота, но, видимо, главврач охранника предупредил, потому что они уже почти совсем открылись, и я сам не понял, как пронырнул в ещё не до конца раззявленную ощерившуюся пиками пасть кованых ворот.