Другие парни тоже отнеслись к ней с теплом и вниманием. Порой из кожи вон лезли лишь затем, чтобы она им улыбнулась. На переменах так и вились рядом. Причём все. Кроме Колесникова.
Нет, тот тоже ничем и никак её не обижал, а внимание его Мика чувствовала постоянно. И пару раз он с ней даже заговаривал. Но это было совсем другое внимание. Он её просто разглядывал как новый интересный экземпляр — так, во всяком случае, Мике казалось. Следил за ней со своей задней парты, чуть подщурив веки, отчего глаза прятались в тени густых ресниц. И те его несколько фраз, которые он ей бросил, больше напоминали не проявление дружелюбия или интереса, а ленивый флирт. Когда, вроде как, всерьёз «окучивать» неохота, но привычка есть привычка, никуда от неё не денешься. Мику это только злило.
С девчонками тоже, как ни странно, удалось подружиться. Хотя и здесь тоже Лёша постарался. Да и не со всеми получилось наладить контакт, но идеально же не бывает.
Заметив, что поначалу одноклассницы не слишком рвались принять новенькую в свои ряды, он уговорил Веру Тихонову организовать у себя вечеринку и чтобы непременно та лично позвала Микаэлу. Вера согласилась. Подошла к ней после уроков, отозвала в сторонку.
— Завтра в шесть у меня дома собираемся. Приходите с Лёшкой.
Мика сначала колебалась, не любила она все эти молодёжные тусовки и попойки, но Лёша и её уломал. И даже бабулю взял на себя. Хотя та не так уж и противилась, что неожиданно. Почему-то с внучкой она не была такой суровой и категоричной, как с матерью. Единственное, ещё в первый день переезда, предупредила Мику, что берёт её к себе с условием: никаких гулянок и никаких мальчиков. Последнее её особенно заботило.
«Узнаю, — говорила, — что ты с каким-нибудь кобелем таскаешься — тотчас выгоню. Вернёшься к своей дуре-матери. Не хватало, чтоб ещё и ты мне приволокла в подоле. Мне одного позора хватило».
Но в целом они жили душа в душу. За весь месяц ни разу не поссорились, ни разу Мика от неё не услышала оскорбительного слова, да и сама прониклась к ней теплом и уважением. Даже в мыслях незаметно для себя стала называть её бабулей или бабушкой вместо привычной "бабки", перенятой с детства от матери. И вовсе не скучно с ней оказалось. Она хоть и была грубоватая, но умная, много всякого интересного знала. Мика с удовольствием слушала вечерами её рассказы, особенно про деда, её мужа, который тоже был хирургом, но рано погиб. Слишком рано, Мика его даже не застала.
Бабуля хоть и ворчала, что не любит пустую болтовню, но сама, бывало, как увлечётся историями из прошлого, так до полуночи не могла остановиться. А Мика слушала и недоумевала: почему мать так её ненавидела и страшилась? Она же мировая бабушка.
Впрочем, соседи бабулю тоже побаивались. И даже Лёша при ней то бледнел, то краснел, то заикался. И всё же вызвался "отпросить" Мику.
Вечеринки бабуля, конечно, резко осуждала, но тут, что удивительно, уступила почти сразу. Только когда он забежал за Микой, она с самым грозным видом вышла их проводить и предупредила:
— Головой за неё отвечаешь, понял?
— Да всё будет хорошо, честное слово. Обещаю, — заверил её Лёша. — Я с Мики глаз не спущу.
— Ну, смотри мне.
10
Вера Тихонова жила в этом же дворе, в доме напротив. Родители её как раз уехали на дачу собирать последний урожай, оставив квартиру в распоряжении дочери на все выходные.
Вера и распорядилась: позвала кое-кого из класса, кое-кого со двора. В итоге — народу набилась полная квартира.
Вначале гости расположились в большой комнате. Расселись прямо на ковре кругом, кто — полулёжа, кто — по-турецки. Одна Мика пристроилась на диване с краю. Стол тоже игнорировали, выгружая пиво, чипсы, орешки и прочую пивную дребедень сюда же, на пол, посередине круга.
Лёша, взяв две банки, переместился к ней на диван. Одну банку протянул Мике, но когда она отказалась, все сразу возмущенно загудели. Пришлось взять. Слава богу, пьет она или нет — никто уже не следил. Кроме Лёши, но тот помалкивал.
— А Жени не будет? — спросила Оксана Громова.
В классе её все звали Громозекой. Ну, кроме Колесникова — тот если и обращался к ней, то исключительно по имени. Он вообще со всеми девочками был очень приветлив. Тихонову вот тоже называл Верой, а не как все — Тишей. И на её грубости не вёлся. Повадки прирождённого ловеласа, думала Мика.
Оксане её прозвище наверняка досталось по фамилии, хотя она и сама по себе была крупной, высокой и мощной. А главное, замашки у неё были характерные: чуть что, она сразу вскидывала здоровенный кулак и сурово обещала: «Щас как дам».