— Жень, а Тиша сказала, что она тебя не позвала, — зачем-то сообщила Света Скороходова.
— Да, не позвала, — вспыхнула Тихонова. — Мой дом. Кого хочу — того зову.
— Лучше бы кое-кого другого не позвала, — Громова стрельнула взглядом в Мику, но та снова не повелась на её вызов.
— Мне уйти? — спросил Колесников.
Девчонки сразу загалдели, и понеслось как снежный ком: нет, останься! Жень, что ты её слушаешь! Молодец, что пришёл! Тиша, скажи, ну! Чего ты как дура? Сами вы дуры! Идитё к чёрту! Вот ты овца, Тиша! Сами вы овцы! Комнатные собачки!
А в следующую минуту кто-то из них кому-то вцепился в волосы и завертелось… Лёша кинулся разнимать одноклассниц, но его богатырской силы хватило лишь на то, чтобы удерживать Оксану Громову. Колесников тоже вклинился, пытаясь загородить собой Тихонову, на которую все резко ополчились: "Девочки, девочки, брейк!".
Но даже его они сейчас не слушали.
Остальные парни не рвались вмешиваться, а Жоржик так и вовсе сразу принялся снимать потасовку на телефон, сопровождая происходящее едкими комментариями.
— Блин, пацаны! — рявкнул Лёша. — Да что вы как бараны? Растащите вы их уже!
Мика первые несколько секунд взирала на всё это круглыми глазами. Потом, как только шок стих, подскочила, не дожидаясь, чем закончится побоище. Тихонько проскользнула в тёмную и тесную прихожую. Не включая свет, накинула плащ, наощупь нашла свои туфли и уже потянулась к замку, как из-за спины высунулась чужая рука, опередив её, повернула защёлку и открыла дверь. Вздрогнув, Мика обернулась.
Прямо позади неё стоял Колесников. Собственно, что это он, Мика поняла даже до того, как посмотрела назад. От затылка по спине пронеслись мурашки. Внутри мелко завибрировало, словно лопнула натянутая струна. Несколько секунд они просто стояли на пороге, молча поедая друг друга глазами.
Потом Мика поспешно отвернулась и вышла в подъезд. Колесников увязался следом. Это было совсем-совсем не кстати. Она чувствовала, как щёки опалило стыдливым румянцем, хотя это не беда — в подъезде был полумрак, а на улице — так вообще темень непроглядная. Но всё равно с чего бы? Откуда такая реакция? Подумаешь, посмотрели друг другу в глаза в чужой тёмной прихожей. Подумаешь, она вдохнула его запах, пусть он и оказался неожиданно приятным. Даже, скорее, не приятным, а будоражащим. Подумаешь, ощутила на щеке его горячее дыхание. Это всё было сиюминутным. И вообще, это ерунда же!
Мика, закусив нижнюю губу, спускалась по лестнице вниз. Колесников шёл сзади. Она слышала его лёгкие шаги за спиной, шорох его одежды, еле уловимое дыхание и нервничала ещё больше. Ну куда это годится?
Из квартиры Тихоновой на весь подъезд то и дело раздавались вопли, крики, звон и грохот.
— Решила сбежать? — наконец нарушил молчание Колесников.
Мика лишь неопределённо повела плечом.
— Тоже не любительница экстремальных видов спорта? — снова спросил он, поравнявшись с ней.
Она непонимающе взглянула на него.
— Женские бои — это ж капец какой экстрим, — пояснил он с усмешкой, распахивая перед ней дверь на улицу.
— А-а, — кивнула она. — Ну да. Очень даже не любительница.
Потом подумала: может, надо тоже что-то сказать? Молчание было неудобным, острым, напряжённым. Но он же больше ничего не говорит, значит, и ей необязательно. И хотя идёт рядом, конечно, но на небольшом расстоянии, держа руки в карманах.
Они пересекли двор, дошли до подъезда Мики.
— Тебя проводить? — спросил он, подняв глаза на её окна. Кухонное было тёмным, в комнате — мерцало голубоватым. Видимо, бабка смотрела телевизор, поджидая её.
— Нет, не надо, — торопливо отказалась Мика.
— Ну тогда пока, — вместо улыбки он приподнял уголок рта.
Она кивнула и устремилась в подъезд. Сердце колотилось гулко, заглушая собственные шаги. На второй этаж она взлетела стремительно, а возле квартиры остановилась. Простояла так несколько секунд, выравнивая дыхание. Вроде успокоилась.
Но потом, ночью, не спалось. И думалось почему-то вовсе не о дикой потасовке на вечеринке у Веры, не о наездах Громовой, а об этих нескольких мгновениях, незначительных, но смутно-волнующих.
11
В понедельник Оксана Громова, прямо с утра, выловила Мику возле гардероба и извинилась.
— Я это… погорячилась малость… Бывает… Ты это… извини.