Тут и бабушка внесла свою лепту, рассказывая всякие случаи из юности матери, от которых Мике становилось стыдно.
Послушать бабушку, так в молодые годы мать готова была пойти буквально за каждым, кто поманит. Откликалась на любой заинтересованный взгляд. Бросалась в отношения как в омут, а потом бросали её. Кто-то — сразу же, кто-то — сначала всласть наигравшись, как вот жгучий красавчик-кавказец, отец Мики.
Вспоминая её, бабушка тяжело вздыхала: «И ведь она вовсе не шалава какая-нибудь, нет. Просто доверчивая дура. Есть такие, что без мужика жить не умеют, вот и она такая. Только ещё и в придачу без мозгов… и без гордости».
Не дай бог такой же стать!
Полночи Мика ворочалась без сна, борясь с собой. Сердце ныло, трепетало, предвкушая: хочу! А холодный рассудок язвил: «Яблоко от яблони…?».
И спросить, посоветоваться не с кем. Не с бабушкой же, та предвзята и вообще отстала от современной жизни.
Днём к ним забежал Лёша Ивлев. Он больше не злился, даже наоборот смотрел на неё с виноватой и какой-то просительной улыбкой. Хотя за что ему виниться? Не на неё же он вчера срывался.
Трогательно краснея, он попросил:
— Мика, тут такое дело… помощь твоя нужна. Мать на смене, отец в командировке. Ну и… мне, короче, тоже надо кое-куда по делу сгонять. Знакомый продаёт двигатель за копейки, а мне как раз нужен. В общем, если сейчас не куплю, желающие быстро найдутся. Только вот Любашу не с кем оставить…
Когда Мика впервые увидела Любашу Ивлеву, сразу догадалась, что это родная сестра Лёши. Несмотря на приличную разницу в возрасте, их сходство просто поражало. Светловолосая и очень рослая для своих пяти лет девочка походила на старшего брата не только внешне. Она и смотрела точно как он — серьёзно, даже сердито. Никогда не капризничала, не доставляла хлопот, делала мальчишкам во дворе замечания, если те устраивали «плохие» игры.
— Это ненадолго… я только туда и обратно… — продолжал Лёша. — А Любаша, ты же знаешь, спокойная, но одну оставить всё равно страшно, маленькая же…
— Да, Лёш, всё нормально, — остановила его Мика. — Сейчас я приду к вам, только бабулю предупрежу.
— Спасибо, — просиял он.
— Да не за что, мы же друзья.
Когда Мика поднялась к Ивлевым, Лёша уже поджидал её в прихожей, готовый тотчас мчаться за своим двигателем.
— Любаша в зале, рисует, — сообщил он, застёгивая молнию на куртке. — Ты не стесняйся. Захочешь — телик включи, вон там журналы какие-то есть. В общем, будь как дома.
Закрыв за Лёшей входную дверь, Мика прошла в большую комнату. Лёшина сестра и правда рисовала, сидя за круглым столом в центре зала. Склонившись над раскрытым альбомом, она сосредоточенно что-то закрашивала зелёным карандашом. От усердия она даже высунула кончик языка, а на гостью даже не взглянула.
Мика придвинула стул, села рядышком.
— Любочка, а что ты рисуешь?
Вместо ответа девочка насупилась и прикрыла ладошкой картинку.
— Не подглядывай, я ещё не закончила, — буркнула, не поднимая глаз. Но не прошло и минуты, Люба, сделав короткий штришок, убрала ладонь и развернула альбом к Мике.
— Всё, можешь смотреть, — разрешила она.
Мика честно пыталась включить воображение и догадаться, что на рисунке, но белый квадрат и зелёная полоса под ним не навевали никаких мыслей.
— А что это, Любочка? — сдалась Мика.
— Это мама у нас на даче.
Мика изумлённо вскинула брови.
— Это твоя мама? — указала она на белый квадрат.
— Ну, конечно, нет! — Люба посмотрела на неё как на дуру, которая не понимает очевидного. — Это простыня. Мама её постирала и вешает сушиться. Она за простынёй стоит.
Мика засмеялась было, но под строгим взглядом Любы почти сразу замолкла. Потом девочка смилостивилась.
— Можешь тоже порисовать.
От нечего делать Мика согласилась, мысленно надеясь, что Лёша не задержится. Она успела изобразить по просьбе Любы жирафа, кабана и зайца, пока он не вернулся. А вернулся он страшно довольный, видимо, не зря съездил.
Мика собиралась сразу же уйти, но Лёша упросил попить чай.
— Ну, куда ты так торопишься? Я пирожные купил! Специально по пути забежал в «Блисс».
Он и правда вынул из пакета прозрачный контейнер с пирожными. Мика пошутила:
— С этого и надо было начинать.
Люба своё пирожное уплела в два счёта и вернулась к рисованию, а Мика с Лёшей остались на кухне. Она с улыбкой наблюдала, как он ловко хозяйничал — явно не впервой. А между делом ещё и умудрялся развлекать её рассказом в лицах о своём походе за двигателем.