— Ваня, — слышу я ангельский голос, зовущий меня сквозь туман ужаса. — Детка, открой глаза. Пожалуйста.
Я не могу. Я мертва. Это единственное объяснение, почему он пришел за мной.
— Пожалуйста, моя маленькая львица, — умоляет ангельский голос, а нежные руки бродят по моему телу.
— Выруби ее, — голос Антона. Мои глаза распахиваются, когда я слышу его сильный приказ. Может быть, это реальность, а не какой-то смертельный сон. Голубые глаза Адриана смотрят на меня, мягкие и обеспокоенные, но я вижу хищника, скрывающегося в глубине. Он злится, но пытается сохранять спокойствие.
Для меня. Он пытается сохранять спокойствие ради меня.
Веревка надо мной ослабевает, и внезапно я падаю, не в силах замедлиться. Сильные руки Адриана подхватывают меня и мягко опускают на землю.
Хрустальный взгляд Адриана скользит по моему лицу и телу. Я расслабляюсь в его объятиях, зная, что я в безопасности. Мое тело дергается при виде другого мужчины, стоящего передо мной на коленях, с маленьким ножом в руке. Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать его сквозь опухшие глаза, но его карамельную кожу и широко посаженные глаза трудно не заметить.
Кензо Накамура, один из Суверенных братьев и наследник престола якудза.
— Мы должны доставить ее в больницу, — говорит он, медленно перерезая веревку, туго обмотанную вокруг моих рук. Мучительный стон сорвался с моих губ, когда он развязал путы. Засохшая кровь прилипла к волокнам и сдирает кожу, вновь открывая раны на уже испорченных запястьях. Адриан вздрагивает от звука, отбрасывает веревки в сторону и крепче прижимает меня к себе. Антон и еще один мужчина, которого я знаю как Виталий, останавливаются перед нами, их лица бледнеют, когда они смотрят на меня сверху вниз.
— Христос, — бормочет Антон. Входит один из людей Адриана с небольшой черной сумкой. Он становится на колени с другой стороны от меня и приступает к заживлению моих ран, как только может.
Я изо всех сил стараюсь не вскрикнуть при каждом прикосновении. Адриан нежно притягивает мое лицо к своему. Я не отворачиваюсь, потому что вижу, что нить, удерживающая его контроль, начинает рваться. Его дыхание становится учащенным и прерывистым, и хотя он смотрит на меня, я могу сказать, что его глаза не сфокусированы. Физически он здесь со мной, держит меня на руках, но его мысли совершенно где-то в другом месте.
Адриан опасный человек. Ему не нужно над этим работать. Черт, ему даже не нужно пытаться. Он создан, чтобы внушать страх, но, в отличие от других в его положении, он не сдается этой природе, если у него нет другого выбора.
— Я знала, что ты придешь, — это ложь, потому что у меня были сомнения, но это ложь, которую ему нужно услышать прямо сейчас. Он резко выдыхает, туман в его глазах рассеивается. Он наклоняется вперед и касается губами моего лба.
— Я всегда приду за тобой, — искренне уверяет он меня. — Я люблю тебя, Ваня. Я слишком боялся сказать тебе раньше, потому что не знал, смогу ли я пережить снова манипулирование и ложь. Но я понял, что с моей стороны было несправедливо сравнивать тебя с тем, что было раньше.
Мой взгляд перемещается туда, где Ада лежит на полу с открытыми и безжизненными глазами. Мне должно быть грустно, да? Она была моей лучшей подругой. Но опять же, она забрала у меня все. Если бы она рассказала мне о том, что делал наш отец, я бы помогла ей, но вместо этого она усвоила свой гнев и свою боль, а затем выплеснула их на меня.
Весь хаос, который она вызвала, был просто для того, чтобы я почувствовала то же, что и она. Она хотела подвергнуть меня боли, которую ей приходилось терпеть годами. Она хотела отомстить, но вместо того, чтобы вымещать ее на тех, кто этого заслуживал, она думала, что вместо этого я должна страдать. У меня такое ощущение, что хотя она и отомстила нашему отцу, на самом деле она никогда не преследовала его.
— Нам нужно идти, — говорит им мужчина, лечащий мои раны.
Адриан кивает головой, кладет руки подо мной и с легкостью поднимает меня. Я кричу, как раненое животное, боль от простого движения посылает волны агонии по всему моему телу.
— Черт, мне очень жаль, — голос Адриана полон эмоций, когда он выносит меня из номера мотеля, нежно прижимая мое тело к своему крепкому телу. Моя голова катится в сторону и прижимается к его груди.
— Все в порядке, — бормочу я. И это. Мне больно, но теперь эта боль имеет цель. Каждый его шаг уводит меня все дальше от этого кошмара. И это все, о чем я могу просить.
ГЛАВА 39
Адриан
— У нас проблема, Волков, — говорит Лоренцо Галло по телефону.