— Железная дорога черного рынка верно? Думала, Королевские ублюдки уже все выяснили.
— Они работают над этим, президент, но я наткнулась на еще одну мертвую девушку. Она была похоронена в могиле Стефани Холлоуэй. Я помогла Тени найти ее в Вегасе после того, как ее похитили, помнишь?
— Да, я помню.
— Бладж опознал останки.
Инферно фыркнула в телефон.
— Как поживает мой любимый человек, нарезающий ломтиками и кубиками кости?
— Капризный и привлекательный, как всегда. Ты же знаешь, каков Бладж. Девочка, лежащая в могиле, ходила в местную среднюю школу. В ту же школу, где училась Стефани. Это никак не может быть совпадением.
— Черт, — выругалась Инферно. — Что теперь?
— Прошлой ночью я наблюдала за старшей школой. Угадай, кто там был?
— Гребаные русские, — выплюнула Инферно. — Кто-нибудь еще?
— Да. Пара головорезов в темных костюмах. Я все еще не знаю каждого кусочка головоломки. С этим придется подождать.
— Чего ты мне не договариваешь, Твичи?
Я положил руку на плечо своей женщины и сжал, оказывая молчаливую поддержку.
— Продолжай, — прошептал я.
— Выяснила, что одного из русских лидеров зовут Степан. Сергей Резников, очевидно, привлек больше людей, чтобы заменить тех, кого убрали Королевские бастарды. Это чертов бардак.
— Ублюдки! — Инферно разозлилась.
— Степан застрелил двух человек в костюмах, которые пришли вчера вечером, чтобы встретиться с ним. Они бросили тела в фургон и увезли их в пустыню. Не уверена, к какой организации они принадлежат. Выглядели как представители какого-то закона, даже несмотря на дешевые костюмы, которые они носили.
— Что ты наделала, Твичи? Все мои паучьи чувства обострены.
Паучьи чувства? Что с ней не так? Шутка о человеке-пауке между двумя женщинами?
— Я запрыгнула на заднее сиденье. Застрелила их обоих, когда мы остановились, а затем подожгла фургон вместе с телами.
— Я не знаю, разозлиться мне, впечатлиться или придушить тебя дуру за то, что ты так рискуешь своей жизнью.
Бросив на свою женщину взгляд типа "Я же тебе говорил", я скрестил руки на груди.
Твичи отшвырнула меня взглядом и скорчила гримасу.
— Это того стоило. Я записала их разговор на русском языке. Держу пари, там есть важные детали, которые нам нужны, чтобы предотвратить еще одно похищение.
— Черт. Какое похищение?
— Степан упомянул фургон, полный старшеклассниц. Молодых, хорошеньких и невинных. Он продаст их тому, кто больше заплатит, президент. Я не могу этого допустить.
Инферно вздохнула.
— Нет. Никто из нас не может. Позволь мне связать тебя с Джорджией.
— Это одна из причин, по которой я позвонила.
Телефон был переведен в режим ожидания, и я повернулся к Давине, лаская линию ее подбородка.
— Мы собираемся помочь этим девочкам. Не волнуйся.
Я знаю это, Ас. Я ненавижу не знать, сколько других находится в опасности. Конечно, мы спасем этих девочек, но скольких еще заберут, и мы никогда не узнаем, пока не станет слишком поздно?
Ее голос дрогнул, и я приподнял ее подбородок, запечатлев нежный поцелуй на ее губах.
— Помни, это не просто одна битва. Это гребаная война.
— Ты пойдешь со мной на войну, Ас?
— Можем поспорить на твою сексуальную задницу, что я так и сделаю, детка.
— Ты слишком хорош, чтобы быть правдой, — подразнила я, покусывая губы Аса. — Спасибо.
— Как будто я упустил бы возможность сразиться с этими русскими придурками.
Я уже собиралась ответить, когда хрипловатый голос поприветствовал меня снимая трубку с удержания.
— Привет, сексуальная мамочка. Что у тебя есть для меня?
— Мой персик Джорджия. Как ты, сладкая? — Спросила я, флиртуя с одной из моих любимых сестер в клубе.
— Будет намного лучше, если ты привезешь свою сексуальную задницу обратно в клуб.
Я не смогла удержаться от негромкого смешка, который последовал за этим.
— Не начинай говорить сладости и не заводи меня так сильно.
— У меня полно игрушек, которые помогут тебе кончить, милая, — протянула она тем чувственным тоном, которым была известна. Это заставило меня пожалеть, что я не бисексуалка, просто чтобы попробовать все то веселье, которое она всегда обещала.
— Приятно слышать Джорджия. У меня есть разговор на русском, который мне нужно перевести. Ты готова к этому?
— Конечно, обтягивающие штанишки. Я взяла блокнот и ручку. Воспроизводи запись, когда будешь готова.
Открыв видео, которое я сняла, прячась в подсобке за телами, я нажала воспроизведение.
Джорджия с минуту молчала, а затем попросила меня сделать паузу.
— Подожди. Я хочу перепроверить то, что только что сказал босс. Сколько времени нужно, чтобы его скопировать?
— Около двадцати секунд.
Я сделала резервную копию записи, заметив, что единственным видимым местом были задние сиденья в украденном фургоне. Я держала свой сотовый и повернула его лицевой стороной вперед, чтобы убедиться, что звук был четким. К счастью, эти тупые головорезы так и не включили радио. Большую часть поездки они были слишком заняты разговорами по телефону. У меня почти села батарейка, но у меня было десять минут диалога русских для анализа Джорджии.
Когда запись закончилась, Джорджия тяжело вздохнула.
— Первый тайм был не так уж важен. Дискуссия о стрельбе, телах, закапывании их в пустыне, чтобы их нашли мусорщики. Дерьмо вроде этого. Я знаю, что ты уже знаешь об этом так, как рассказала Инферно о телах. Далее мужчины продолжали ссылаться на входящую партию товара с девушками. Кто-то по имени Сергей был на заднем плане. Он говорил о высококачественном продукте и вывозе его за пределы США.
— Это то, чего я боялась.
Ас сжал мою руку, и я знала, что он тоже беспокоился об этом.
— Тот, что говорил по телефону, продолжал говорить о Степане и каком-то плане, с которым все были не согласны. Они спорили из-за перевозки новеньких девочек. Сергей хотел сохранить свои контакты в Канаде, пропуская товар через границу. По словам двух мужчин в фургоне, Степан утверждал, что это слишком рискованно. Когда они сообщили Сергею, он разозлился. Степан и Сергей недолюбливают друг друга, чего бы это ни стоило. Кто-то более высокопоставленный в организации потребовал, чтобы они работали вместе. Человек по имени Горбачев. Кем бы он ни был, они все уважают его.