Не так давно вернувшийся из Швейцарии Дзержинский начал говорить: «Иосиф, я надеюсь, ты понимаешь, что значит пойти против еврейства? Я надеюсь, ты понимаешь, какая ситуация сложилась сейчас на планете после мировой войны? Ты ведь понимаешь, что идти против еврейства в России, это значит идти против всего еврейства на планете и всего масонства на планете... И если ты отберешь у них власть в России, то они не согласятся с этим, — и твоя Россия будет в экономической и политической изоляции, они задушат тебя всеми способами вплоть до организации любимого террора, любимой революции, отравят, застрелят, взорвут или могут собрать вооруженную коалицию, Антанту и пойдут войной...
Ты понимаешь, что принимая это решение, ты идешь против установившегося недавно миропорядка, ты хочешь изменить миропорядок на планете...».
Все пораженные описанным грандиозным масштабом переглянулись, — всё сказанное Дзержинским напрямую касалось и их. Опять наступила пауза, напряженная и наполненная чем-то очень серьёзным; возник выбор: или после тяжелых лет войны наслаждаться миром и властью со всеми её соблазнительными возможностями или сконцентрироваться и вместе со Сталиным продолжить борьбу. Борьбу за что? За власть? — Ведь они и так у власти... Это борьба за верховную власть и за народ, за страну, за Родину, за Отчизну, за мечты и цели — построить справедливое благополучное общество и красивую страну; — звучит помпезно, даже выспренно, но ведь правда.
«Я много думал, — заговорил Сталин, — у нас есть шансы, и, по-моему, обстоятельства внутри страны и за её пределами нам способствуют. Стоит попробовать, необходимо попробовать. Вы со мной?..» После принятия решения осталось обсудить детали, тактику, взаимодействия, связи и т.п.
Итак, что можно сказать о человеке, решившем перестроить мир, побороться с гегемонией «богоизбранных», решившем изменить ситуацию не только в России, но и на планете? Какие ещё здесь нужны оценки и эпитеты? В этом понимании меркнут лукавые глупости фанатичного сталиниста и автора нескольких книг о Сталине А. Меняйлова, буйная фантазия которого отображается в названии глав его книг — «Благосклонность Духа Тамерлана к Сталину», «Тунгусское Диво и Сталин (Сошествие Агды)», «Сталин держал в руках Чашу Грааля!».
Думаю, многие соратники Сталина, которые решили в этот период его поддержать, включиться в эту большую игру за власть на его стороне — не были уверены в успехе, это было больше похоже на опасную авантюру, рассчитанную наудачу, даже на чудо или пресловутое русское «авось» — авось вынесет, авось повезет, авось что-то из этого получится, авось умный упертый Сталин сможет выдержать эту игру на высоком уровне до конца — и сможет их переиграть...
Кстати, можно понять отношение захватчиков России и их потомков к Сталину, — они в нем ошиблись, он был в их команде, был их союзником, но он не только их предал, но и стал с ними бороться и — победил, отобрал у них власть над Россией и нарушил планетарную гегемонию! Поэтому понятно, что злостная ненависть к Сталину «богоизбранных» и жирующих около них «друзей» будет продолжаться очень долго — веками, это следует понимать и к этому стоит с сочувственным пониманием привыкнуть.
В следующей главе рассмотрим обстоятельства, которые в этот исторический период благоприятствовали успешной реализации грандиозного плана Сталина.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сталину удалось успешно осуществить свои план, казалось бы, на первый взгляд в безнадежной ситуации или — в очень трудной ситуации. Но, если внимательно присмотреться, то можно обнаружить, что многие обстоятельства и факторы благоприятствовали смелому плану Сталина. Ниже я перечислю многие из них, но это не значит, что в перечне в начале идут самые важные, значимые обстоятельства и факторы, — в этот период было несколько важных факторов, и главное — эти благоприятные факторы все вместе дали положительный эффект, сильно помогли Сталину. При этом я, конечно, не исключаю такой важный фактор, «динамический», «пассионарный» — как воля и интеллект Сталина, и воля, интеллект, надежность и сплоченность его единомышленников, соратников. В этот исторический период мы имеем редкий удачный случай пересечения двух факторов — созревший для какого-то решения и дела человек и одновременно незаметно созревшие к этому решению и к этим переменам исторические обстоятельства.