Но, когда Надя решила, что больше не выдержит, в ее мысли ворвался Вецеслав и укутал плотным одеялом. Он утихомирил и оттолкнул магию, пока девушка не пришла в себя. Она не взывала к нему, бог просто знал, что ей необходима помощь.
Только у нее не было времени восхищаться вездесущностью богов. Надя с трудом поднялась на ноги. Мир угрожающе вращался перед глазами, но она не обращала на это внимания. Что бы с ней ни произошло, это исходило от могущественного мага. Она осмотрела двор, и некогда кипевшая кровь застыла в венах, стоило ее взгляду наткнуться на него.
Ох, она совершила ужасную ошибку.
«Надо было спрятаться».
В тридцати шагах от них, у входа во двор, стоял транавиец с зажатым в кулаке окровавленным листком бумаги. Его левый глаз пересекал ужасный шрам. Он начинался у виска и заканчивался у переносицы. Воин наблюдал за происходящим с легкой усмешкой на лице. Наде не понадобилось смотреть на красные эполеты и золотую тесьму на мундире, чтобы его узнать.
В монастыре часто обсуждали Верховного принца Транавии. Парень стал генералом всего через полгода после того, как в шестнадцать лет отправился на фронт. Один из тех, кто воспользовался войной, чтобы напитать свою и без того ужасающую магию крови. Чудовище.
Все сомнения, которые Надя отбросила в сторону, вновь навалились на нее. Она не верила в реальность происходящего, не верила, что перед ней Верховный принц, не верила, что это он.
Воин был молод, всего на несколько лет старше Нади, с невероятно светлыми глазами. Словно почувствовав девушку, он повернулся и встретился с Надей взглядом. Его губы изогнулись в кривой ухмылке, когда он заметил чары, окутывавшие светом ее ладони.
Надя тут же разразилась потоком проклятий.
«Мне нужно… мне нужно что-то могущественное, – отчаянно взмолилась она. – Он придет за мной. Он смотрит прямо на меня».
«Ты можешь задеть верующих», – ответила Марженя.
Мир вновь поплыл перед глазами, а по краям появились черные пятна. Во дворе творился полный кошмар. Брызги крови алели на снегу, тела тех, с кем Надя жила, работала и молилась, падали с глухим стуком на камни. Это была настоящая бойня, которая произошла по ее вине. Транавийцы пришли сюда за ней. И все эти люди погибли, защищая ее. Но стоило ли оно того?
Принц направился к Наде, и паника заглушила все ее мысли. Если он доберется до нее, что ему даст ее кровь? Что он сможет сотворить с помощью ее чар? В монастырь проникло множество транавийцев, и их окружало невероятное количество магии, с помощью которой они собирались убить всех, кого она знала.
Костя оттолкнул ее в тень. Ее чары растворились, как только она ударилась спиной о дверь.
– Надя, – с отчаянным взором оглядываясь через плечо, прошептал он.
Принц еще не подошел к ним, но вряд ли находился далеко. Времени не осталось. Это был конец. Костя заправил прядь волос ей за ухо.
– Ты должна уходить, Надя. Убегай.
Она в ужасе уставилась на него. Убежать? Он предлагал ей спрятаться в укромном месте после того, как все, кого она любила, погибли? Кем Надя будет, если убежит? Монастырь был ее единственным домом.
– Тебе надо уходить, – сказал Костя. – Если ты сдашься, то война будет проиграна. Ты должна жить, Надя.
– Кос…
Ее лба коснулись его теплые губы, а в руку скользнуло что-то холодное и металлическое.
– Ты должна жить, – хриплым голосом повторил он, а затем отвернулся и окликнул Анну.
Надя, не глядя, опустила в карман то, что он ей дал.
Анна отбивалась от напавших в нескольких шагах от них, а у ее ног лежали тела поверженных врагов. Услышав свое имя, она тут же вскинула голову. Костя кивнул в сторону Нади, и лицо Анны озарилось пониманием.
Костя вновь посмотрел на Надю, и в его глазах отразилось то, чего она никогда раньше не видела. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут резко дернулся вперед, а его колени подогнулись. Из его ноги торчала арбалетная стрела.
– Костя! – воскликнула Надя.
– Надо уходить, Надя.
Анна схватила девушку за руку и потащила по тропинке, ведущей к кладбищу.
«Я не могу оставить Костю».
Юношу, который при первой встрече с серьезным лицом слушал о ее необычном даре, а потом пошутил, что она обречена жить праведной жизнью, иначе боги тут же обо всем узнают. Юношу, который не обращал внимания на ее статус святой и подговаривал на всякие шалости и проделки. Юношу, который делился с ней яблоками во время молитв. Юношу, который стал ее другом, ее семьей.