Вместо этого Люциан обнял и поцеловал меня, и, хотя это было против моей воли, это ничто по сравнению с тем развратом, которому меня подвергал Данте.
Люциан – самый опасный человек, которого я знаю, и я все еще боюсь его, но я не могу отрицать, что он дал мне больше утешения и любви, чем я когда-либо получала в своей жизни.
Это все еще чертовски сбивает с толку.
Я также не могу игнорировать тот факт, что Люциан убил тех людей. Что мешает ему убить меня, когда мой отец разочарует его?
Телефон Карсона начинает звонить, и когда он тянется, чтобы вытащить его, его локоть касается моего бока.
— Прошу прощения, – бормочет он, а затем отвечает на звонок, говоря по-русски.
Его речь звучит сердито, как будто он угрожает смертью всей семье того, кто находится по другую сторону линии.
Я стараюсь, чтобы это не было слишком заметно, когда прижимаюсь ближе к Люциану, но он все равно замечает. Люциан поднимает левую руку и, обняв меня за плечи, притягивает к себе. Я должна прижаться к нему, чтобы это не доставляло дискомфорта. Не зная, что делать со своими руками, я держу их сцепленными на коленях.
Боже, мои мысли и эмоции в полном беспорядке. Как вообще возможно бояться мужчину, но при этом чувствовать себя с ним в безопасности? Неужели я сошла с ума?
Мой взгляд опускается к ногам Люциана, и, хотя он весь день был в одном и том же костюме, он по-прежнему чист, на нем ни пылинки. А еще от него приятно пахнет, и он не похож на человека, который бегал полдня.
Определенно не потный и тошнотворный, как Данте.
Эта мысль заставляет меня мысленно вздрогнуть, и, как будто Люциан может это почувствовать, он крепче обнимает меня. Поднеся другую руку к моей щеке, он подталкивает мою голову, пока она не оказывается у него на плече, затем шепчет:
— Закрой глаза и отдохни.
Я сомневаюсь, что найду какой-либо покой, пока меня окружают русские убийцы и глава мафии.
Мои глаза скользят по белой рубашке Люциана, застегнутой на все пуговицы, его пиджаку, а затем я поднимаю их к его шее. Медленно они поднимаются на дюйм, осматривая аккуратную складку на его подбородке, пока не останавливаются на его губах.
Я тут же вспоминаю о поцелуе и о том, каково это – чувствовать, как его губы ласкают мои. Сильно и уверенно. Захватывающе и горячо.
От этих мыслей тепло разливается по моему телу и поднимается вверх по шее.
Если бы мы были двумя обычными людьми, которые встретились случайно, я не сомневаюсь, что влюбилась бы в него в мгновение ока.
Но мы вовсе не такие.
Я Елена Лукас. Предмет для торга.
Его зовут Люциан Котронти. Глава мафии.
И все же меня никогда раньше так не целовали. Было так жарко, что то, что я разделила с Альфонсо, кажется отстраненным и детским. Хотя мне было всего семнадцать.
Альфонсо был моим первым... и, в общем, единственным парнем моего возраста в поместье. Не то чтобы у меня был большой выбор.
— Ты все еще не сможешь кого-то выбрать из мужчин, – напоминаю я себе.
Ты выходишь замуж за Данте через одиннадцать дней.
Если только Люциан не сможет это остановить.
Мои глаза устремляются к нему, и я понимаю, что он наблюдал, как я пялюсь на него все это время.
— О чем ты думаешь? – спрашивает он тихо, как будто не хочет, чтобы другие мужчины услышали.
Решив, что мне нечего терять, я спрашиваю:
— Ты можешь остановить свадьбу между мной и Данте?
Глаза Люциана скользят по моему лицу, прежде чем снова встретиться с моими.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Не колеблясь, я киваю.
— Да. Больше всего на свете.
Боже, пожалуйста!
Мое сердце начинает биться быстрее, пока я жду ответа Люциана на самый важный вопрос, который я когда-либо задавала.
Наконец, он кивает.
— Ты ни за что не выйдешь замуж за Данте. Перестань беспокоиться об этом.
Вот так просто?
Мое дыхание срывается с губ, когда меня переполняет чистое облегчение.
— Спасибо тебе... – Не в силах больше найти слов, я повторяю. – Спасибо.
Темно-карие глаза Люциана держат меня в плену. Напряженное выражение его лица заставляет мое сердце учащенно биться, а желудок вращаться, как будто его раскачивает сильный ветер.
Алексей разрушает этот момент, когда говорит:
— У нас осталось пять минут. Приготовьтесь.
Люциан убирает от меня руку, и я откидываюсь на спинку сиденья. Когда он достает пистолеты, чтобы проверить их, мой взгляд прикован к его уверенным рукам и оружию.