Покушение на мою жизнь.
Враги у моей двери.
Все, что я вижу, – это любовь, сияющая в ее глазах. Страх за мою жизнь. Лихорадочное горе от того, что она чуть не потеряла меня.
Поднимая руки, я обхватываю ее лицо.
— Amore mio, – шепчу я, счастлив, что она научилась любить меня, но чертовски зол, что ей пришлось стать свидетельницей покушения на мою жизнь. Я хотел избавить ее от этой части нашей жизни.
— Я была так напугана, – шепчет она. – Я не могу потерять тебя.
Мои глаза ласкают ее.
— Ты меня не потеряешь.
Когда она отстраняется, то опускает руку к повязке на моем боку, вид которой, кажется, причиняет ей боль. Наверное, больше, чем я чувствую.
— Я в порядке, – говорю я еще раз.
Она качает головой.
— Sei la miglior cosa che mi sia capitata16, – шепчет она. – Sei il mio tutto17.
Ты – лучшее, что со мной случилось. Ты для меня – все.
Эти слова поселяются глубоко в моем сердце. Они проникают в мою душу.
Взяв ее за подбородок, я поднимаю ее лицо к своему, а затем соединяю свои губы с ее ртом.
Я целую ее со всем сдерживаемым голодом, который нарастал с тех пор, как я впервые увидел ее. Мой язык прижимается к языку Елены, показывая ей, что я планирую сделать с ней сегодня вечером.
Я устал ждать.
Она любит меня.
Я люблю ее.
Я не собираюсь ждать ни дня дольше, чтобы заявить права на нее всю.
Если бы я мог поступить по-своему, я бы трахнул ее прямо сейчас, но я не могу оставить свою тетю одну, пока она в таком состоянии.
Я прерываю поцелуй и отпускаю Елену, пока не передумал.
— Я беру отгул на остаток дня. Пойдем отдохнем в гостиной. – Потому что, если мы останемся здесь, я потеряю тот небольшой контроль, который у меня есть.
Я подхожу к шкафу и достаю пару спортивных штанов и футболку. Пока Елена поднимает свою рубашку, я расстегиваю ремень и снимаю туфли. Ее взгляд устремляется на меня, а затем она стягивает ткань через голову, пока я спускаю брюки с ног.
Мои глаза остаются прикованными к ней, и как только ее голова высовывается из выреза рубашки, она смотрит на меня.
На ее лице нет неловкости, когда она видит, что я стою, одетый только в боксеры. Она чувствует себя комфортно, и это успокаивает меня.
Я влезаю в спортивные штаны и натягиваю футболку. Как только я заканчиваю, Елена берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Она приподнимается на цыпочки и целует меня в подбородок.
Этот момент кажется интимным между нами, как будто мы наконец-то перешли к следующему этапу наших отношений.
Я притягиваю ее ближе к себе и, поднеся правую руку к ее щеке, наклоняюсь и завладеваю ее ртом. Поцелуй нежный и медленный, наполненный нашей новообретенной любовью.
Когда я начинаю отстраняться, Елена следует за мной, а затем углубляет поцелуй. Я отпускаю ее руку и, обхватив ее затылок, наклоняю ее, чтобы получить лучший доступ к ее рту.
Она издает стон, и я мгновенно напрягаюсь, поцелуй за долю секунды превращается из любовного в непристойный.
Мой контроль ослабевает, и, схватив ее за задницу, я прижимаю ее к своему телу. Елена обхватывает меня ногами, и я прижимаю ее к двери шкафа. В боку пронзает боль, но я игнорирую ее в тот момент, когда чувствую тепло Елены, согревающее мой член. Мой язык касается ее языка, и я сильно толкаюсь, мой член хочет прорваться сквозь одежду между нами.
Время исчезает. Мой стресс спадает с моих плеч. Мой гнев отступает.
Есть только Елена. Мы целуемся, исследуем и пожираем рты друг друга.
Мои бедра продолжают двигаться, ища любое трение, которое я могу найти, и искушение тепла между ее ног сводит меня с ума.
Я просовываю руку ей под рубашку, а затем мои пальцы наслаждаются ее нежной кожей. Я исследую изгиб ее талии, ребра, а затем кружево, прикрывающее грудь.
Желая увидеть ее лицо, я прерываю поцелуй. Затаив дыхание, с распухшими губами, наши взгляды встречаются. Я убираю кружево со своего пути, и моя ладонь принимает на себя тяжесть ее груди. Мой большой палец касается ее соска, голод вырывает у меня рычание, когда ее губы приоткрываются от моего прикосновения.
— Господи, Елена.
Я никогда ничего так сильно не хотел. Мне нужно быть похороненным глубоко внутри ее тепла. Я должен заявить на нее права.
Глава 23
ЕЛЕНА
Нет ни капли той нервозности, которую я испытывала в день нашей свадьбы. Не после сегодняшнего. Не после того, как чуть не потеряла Люциана.
Голод. Неподдельная похоть. Любовь. Это все, что я вижу на лице Люциана.
В нем нет жестокости. Никакой порочности. Никакой ненависти.