Боже, я не допущу, чтобы Данте наблюдал за мной и тем более последовал за мной. Его не будет рядом, чтобы домогаться или избить меня.
Мои губы начинают изгибаться сильнее в обнадеживающей улыбке, и я прижимаю руку к своему взволнованному сердцу.
На следующей неделе мне исполняется двадцать один. Всего шесть дней, и я избавлюсь от Данте, пусть даже ненадолго.
Я наконец-то почувствую вкус свободы.
Глава 3
ЛЮЦИАН
Прошлое – 20 лет
Безупречно одетый в костюм-тройку от Армани, я смотрю на свое отражение в зеркале. У меня черты моего отца. Острые скулы с обычными итальянскими темными волосами и глазами.
Я во всем похож на своего отца, что сделало нас ближе, чем большинство отцов и сыновей. Гораздо ближе. Я не просто наследник Луки Котрони, но и его доверенное лицо и единственный друг. Поскольку мой отец является главой мафии, друзья – это не та роскошь, которую мы можем себе позволить. Это делает кровные узы между нами священными и нерушимыми.
— Ты готов? – спрашивает отец, входя в мою комнату.
Ухмылка приподнимает уголок моего рта, когда я поворачиваюсь к нему лицом.
— Так и есть.
Его пристальный взгляд скользит по мне, а затем он одаривает меня гордой улыбкой.
— Сегодня ты займешь свое законное место рядом со мной. – Я наблюдаю, как он достает пистолет из-за спины, и мои глаза останавливаются на именном "Glock" в его руке. – Я приготовил это для тебя, – говорит мой отец, протягивая его мне.
Поднимаю руку, мои пальцы обхватывают рукоять, на которой выгравировано имя нашей семьи. Котрони.
— Спасибо, – бормочу я, принимая свой первый пистолет. Это значит, что теперь все изменится. Я больше не буду жить той замкнутой жизнью, к которой привык. Теперь я буду стоять рядом со своим отцом во время деловых сделок. Я буду присутствовать на встречах между всеми семьями. Я буду работать с нашими союзниками и встречусь лицом к лицу с нашими соперниками.
Тяжесть имени Котрони лежит на моих плечах. Пришло время стать тем человеком, которым мой отец готовил меня быть всю мою жизнь.
Его глаза встречаются с моими, а затем он снова спрашивает:
— Ты готов?
Я знаю, о чем он спрашивает. Готов ли я заставить людей бояться меня так же, как они боятся его? Готов ли я убивать? Готов ли я править мафией безжалостно?
— Да, – отвечаю я, уверенно поднимая подбородок.
Мой отец кладет руку мне на плечо, его глаза сурово смотрят в мои.
— Ты не предоставишь второго шанса. В нашем мире нет места милосердию. Не показывай слабости и страха. Никогда не колебайся и не сомневайтесь в себе. Будь уверенным. Будь жесток. Ты должен заставить их бояться тебя. Вот в чем заключается наша сила.
Я кивнул, запоминая его слова.
Он притягивает меня в объятия, его руки обвиваются вокруг меня, как стальные обручи.
— Прежде всего, никому не доверяй. Это приведет только к твоей смерти.
Отстраняясь, я говорю:
— Но ты доверяешь мне.
Он издает смешок.
— Ты – часть меня. Кровь от моей крови. Семья. Я говорю обо всех остальных.
Кивнув, я опускаю взгляд на пистолет в своей руке.
— Спасибо. Он прекрасен.
Он похлопывает меня по плечу, затем говорит:
— Пойдем. Пришло время тебе занять свое законное место в семье.
Нервы сводят меня с ума, когда я засовываю пистолет сзади в штаны. Я поправляю пиджак и выхожу из комнаты вместе с отцом. В тишине мы идем по коридору, и как только мы спускаемся по лестнице, мой взгляд скользит по мужчинам, собирающимся внизу.
Мой взгляд останавливается на Алексее Козлове, лучшем наемном ассасине, которого когда-либо видел преступный мир. Рядом с ним стоит его хранитель Дмитрий Ветров. Вместе эти два человека неубиваемы.
Слава Богу, они наши союзники.
Бросив взгляд на других мужчин, я замечаю Валентино Тино Лукаса. Хотя он из конкурирующей семьи, мы вежливы друг с другом. Тино может быть тираном, но он знает, что лучше не бросать нам вызов в борьбе за власть в мафии.
Ник Кабельо представляет семью Кабельо. Они начали торговать оружием только в последнее десятилетие, в отличие от нашей семьи, которая возглавляет мафию на протяжении четырех поколений.
Эта мысль заставляет меня хорошо осознавать наследие, которое ляжет на мои плечи. Я должен заставить этих людей бояться меня или умереть, пытаясь. Другого выхода нет.
Я замечаю, что присутствуют три семьи из Братвы, но начинаю хмуриться, когда вижу новое лицо. Азиат, чьи глаза прищурены на моего отца.
Мой отец останавливается на пятой ступеньке, и я останавливаюсь рядом с ним.