Я просто хотела пойти своей дорогой, а для этого требовались деньги. Много денег! Я не знала, как можно заработать столько, чтобы снимать сносное жилье, покупать еду и все необходимое. Наверное, молодой девушке стоило подумать о хорошем замужестве и найти обеспеченного мужика, но я не нашла. Было неинтересно встречаться с мужчинами и оценивать толщину их кошелька. Я желала избавиться от тирана в лице матери, а не менять одного тирана на другого. Да и с личной жизнью не клеилось. Мать донимала расспросами про каждого, кто на меня всего лишь взглянул. Она хотела, чтобы я вышла замуж, но при этом звонила мне по пять раз в час, когда я выходила из дома.
Прощу ли я когда-нибудь ей то, что она нагло влезла в мою личную жизнь и разбила отношения с мужчиной, который был мне дорог?
Я встречалась с ним всего два месяца, но за это время мать успела вымотать все нервы мне и ему. Однажды выследила нас и устроила ему допрос прямо посреди улицы. Ей хотелось знать, чем он занимался, где и сколько зарабатывал, собирался ли на мне жениться. Я стояла рядом и хотела провалиться сквозь землю! Она не слышала моих криков и призывов прекратить бессмысленный разговор. Может, я и сама бы поняла через неделю или две, что этот парень – не мой человек. Но в ту минуту я ненавидела мать и готова была на все, чтобы вырваться из-под ее контроля.
После того случая я несколько раз звонила своему мужчине. Он больше не хотел со мной встречаться. Я ревела, но понимала его. Он мог сбежать, а я нет.
Или могла?
Однажды, когда мать крепко заснула и мне захотелось получить иллюзорную поддержку в социальных сетях, я увидела объявление со счастливыми мужчиной и женщиной, где возле их улыбающихся лиц большими красными буквами было написано «Осуществи свои мечты».
Конечно, я уже слышала об Институте. Опыты, которые в нем ставили на добровольцах, двигали науку вперед и помогали разрабатывать новые лекарства. Публикации о проведенных исследованиях печатались в журналах мирового уровня, их читали ученые из других стран и тоже делали для нашего мира много хорошего. Подопытные получали сказочное вознаграждение. Всего-то и требовалось отдать несколько лет своей жизни.
Я хотела собственную квартиру. Оформили документы быстро. Я даже успела съездить в нее пару раз и дать указания по поводу ремонта. Она была такой огромной и абсолютно серой. Все квартиры в новостройках продавали такими: с бетонными стенами и отсутствием каких-либо признаков жизни.
Вознаграждение получаешь сразу, авансом. Деньгами Институт не расплачивается никогда. Он оплатит ваши счета на лечение, купит вам квартиру, дом или машину, но хрустящих бумажечек вы не получите.
Одна из моих однокурсниц взяла академотпуск, чтобы отдать этот год Институту и получить крохотную студию на окраине рядом с вонючей свалкой мусора. Она расписывала в красках, как здорово стать причастной к великим исследованиям да еще и получить вознаграждение. У меня не было иллюзий насчет науки и моего в ней участия. Я хотела свое жилье, а Институт предлагал самый простой вариант по его приобретению.
Был пунктик, что пока надо мной будут ставить опыты, Институт подыщет аккуратных жильцов, сдаст им мою квартиру и двадцать пять процентов от выручки будет перечислять на мой счет. К пробуждению в моей собственности окажется квартира и счет на кругленькую сумму. Это предложение казалось выгодным, ведь я трезво оценивала свои возможности. Денег у меня не водилось. Квартира и небольшой капитал стали бы хорошим началом моей самостоятельной жизни.
Мать устроила скандал, обвинила в том, что я хочу сбежать от надуманных проблем. По ее мнению, я каталась, как сыр в масле. Она же меня полностью обслуживала: готовила, убирала. Всегда после ссор с ней я чувствовала себя редкой дрянью. Хотела сама себе готовить еду. Вредные макароны или магазинные котлеты. Но к кухне мать меня не подпускала, чтобы я не испортила ее любимую сковородку с каким-то идиотским покрытием. Я хотела больше простора для своей жизни. Без ее упрекающих взглядов, без постоянных телефонных звонков с вопросами, где я и с кем. Я полагала, что всему виной наша маленькая жилплощадь. Разве можно построить нормальные отношения с близкими, если вы с ними ютитесь на сорока квадратных метрах?
Помню, как переоделась в белую сорочку, которая была на пять размеров больше, чем нужно. Помню врача. Да, именно этого. Слишком молодого и чрезмерно худого. Я тогда подумала, что ко мне прислали практиканта, чтобы он отработал на мне какое-нибудь задание. Он будто выучил фразочки заранее. В его словах не было искренности, он просто говорил то, что в него сунули наставники или учителя. Ведь есть кто-то, кто готовит таких врачей-роботов к тому, что придется лить в уши подопытным подслащенную водичку, чтобы эти самые подопытные почувствовали свою значимость. Мне было плевать на науку. Я желала получить то, что помогло бы начать собственную жизнь.