Кроме того, быть невидимой, это тяжело, когда у меня за спиной буквально дышит школьный король.
Тем не менее, я поддерживаю свое расследование с полицией. Во всяком случае, я попросила заместителя комиссара, папиного друга, сообщить мне, если появятся еще какие-нибудь улики.
К черту Леви, если он думает, что может лишить меня права знать правду.
— Он может быть суровым, но он классный капитан, — голос Дэна полон трепета, и самое печальное, что я думаю, так же в своём подсознании. — Он поручился за меня перед тренером.
— Подожди, — я поднимаю глаза от испорченного рисунка. — Леви поручился за тебя?
— Да, и насколько это круто?
— Нисколько. Разве тебе не кажется странным, что он поручился за тебя именно сейчас?
— Неа.
Он встает, перекидывая рюкзак через плечо.
— Дэн. Этот парень, вероятно, не замечал тебя два года, а теперь, когда он хочет разрушить мою жизнь, он делает тебя стартером? Да ладно, это же понятно, как ясный день.
— Футбол, капитан, и тренер так не работают. Стартер был удален, и я занял его место, потому что я заставлял себя быть лучше.
— Дэн... — я хватаю его за руку. — Мне очень жаль. Дело не в том, что я считаю тебя плохим игроком, просто время странное, вот и все. Не хочу, чтобы тебе было больно, когда все будет складываться не так, как ты надеешься.
— Со мной все будет в порядке. — его голос смягчается, когда он обнимает меня за плечо. — Просто держись подальше от неприятностей, негодяйка.
— Да, дружище, — улыбаюсь я, радуясь, что небольшая ссора между нами закончилась.
Он единственный, кто может сделать выпускной год терпимым.
Мы с Дэном расходимся, как только возвращаемся в школу. У него тренировка, а мне нужно убить несколько часов в художественной студии, прежде чем мы уйдём вместе.
Я чертовски не хочу возвращаться домой ни минутой раньше, чем нужно, и иметь дело с медовым сарказмом Виктории, ядом Николь и с холодным взглядом отца.
Кто-то врезается в меня, чуть не сбивая с ног. В последнюю секунду я напрягаюсь и оказываюсь лицом к лицу не с кем иной, как с Николь.
— Смотри, куда идешь, сука, — шипит она себе под нос, и ее подруги хихикают, будто это самая смешная шутка, которую они слышали сегодня.
Я тычу пальцем ей в плечо и отталкиваю.
— Сама смотри, — я наклоняюсь, чтобы шепнуть так, чтобы только она могла слышать: — Или вся школа нуждается знать, что ты и твоя мать золотоискательницы, которые украли моего отца у его семьи?
Ее глаза расширяются, и я протискиваюсь мимо нее, чувствуя себя немного лучше, чем на протяжении всего дня.
— Думаешь, твое мнение имеет здесь какое-то значение, шлюха?
Она кричит у меня за спиной, но я не обращаю на нее внимания и проскальзываю в художественную студию.
Двое младших учеников уже сидят за своим холстом, но даже не потрудились ответить на мое приветствие.
Мало того, что моя новообретенная видимость, это боль в заднице, но это еще и неправильный тип видимости.
Я надеялась, что все это уляжется, но, похоже, нет.
Я вздыхаю и иду к своему шкафчику за фартуком. Это место, мое святилище, и я никому не позволю его разрушить.
Даже если учитель рисования распустил все черные полотна, будто их никогда и не было. У меня было смутное представление, что вся школа кланяется Кингу, но я никогда не думала, что у него также есть учителя, которые едят на ладони.
Наивная я.
В тот момент, когда я натягиваю фартук, мой гнев вспыхивает.
«Шлюха», «Проститутку» написаны красной краской на белом фартуке.
Первокурсники толкают друг друга, подавляя смех и, вероятно, фотографируют меня.
Мои кулаки сжимаются, когда горячая, обжигающая волна накатывает на меня.
Мне все равно, сделал ли это Леви или кто-то другой от его имени, но я больше не отступлю.
Он вытащил меня из моей пещеры-невидимки и будет сожалеть об этом каждую секунду.
Если он хочет битвы, я устрою ему кровавую войну.
Глава 11
Леви
Твоё время истекло. Я иду за тобой.
Я выхожу из душа с полотенцем вокруг шеи и талии, и вытираю волосы.
Поскольку сегодняшняя тренировка была мощной, я ожидал, что парни спланируют лучший способ повеселится и покувыркаться. Я удивлён, обнаружив, что все они собрались около моего шкафчика.
— Он переключится, — присвистывает Ксандер.
— Нихрена подобного.
Шон, вратарь, протягивает руку над шкафчиком.
Обнаженные плечи Ронана трясутся от смеха.
— Я хочу встретиться с тем, у кого хватит смелости сделать это. Fantastique (с французского: Невероятно).
— Сделать что?
Вся команда замолкает на мой вопрос. Мои брови хмурятся, когда все они застывают.
— Пообещай сохранить спокойствие, капитан, — Коул загораживает мне обзор, хотя все остальные отступают.
— Почему я должен сохранить спокойствие?
— Оставь его.
Эйден жестом велит Коулу отойти. Когда он не отходит, Ксандер с силой отталкивает его от меня, бормоча:
— Ты все еще нужен нам живым, придурок.
В моём шкафчике все майки моей команды красного цвета. Одна из маек висит в шкафчике, а прямо над номером 10, где обычно пишется моя фамилия, стерто слово Кинг. Вместо этого жирными и заглавными буквами написано слово «Парень шоюха».
Я сжимаю полотенце так, что белеют костяшки пальцев.
Эта чертова принцесса.
Она начинает выводить меня из себя, а когда я злюсь, то не контролирую себя.
— Я имею в виду, что это даже не оскорбление. — Ронан смеется, как если бы шлепнул воображаемую задницу. — Ты заполучил самую лучшую киску из всех нас. Та девушка, кто это сделала, должно быть, ревнует.
— Да, Кинг, — смеётся Ксандер. — Это не твоя вина, что все девушки вешаются на тебя. Это большая честь, так ведь?
Остальные ребята кричат и аплодируют, говоря, как бы они хотели оказаться на моем месте.
Но в этом-то и суть внешности, разве нет? Все они думают, что дело в фамилии, надежных фондах, лице и, возможно, даже в таланте. Они думают, что у меня есть все. Мне чертовски повезло, потому что все девчонки хотят быть со мной.
Я доставляю неприятности, и мне это сходит с рук.
Я показываю миру средний палец, и мне аплодируют.
Я трахаю учительницу и заставляю весь школьный совет извиняться перед моим дядей, а не наоборот.
Команда не имеет понятия, что единственная причина, по которой я продолжаю эту дурацкую драму, — это восстание, которое я возглавляю против Джонатана.