Черт бы побрал Дэна. Надеюсь, у Сары нет для него смузи.
И тут до меня доходит, что мы с Леви одни.
Тот самый Леви, похитивший меня вчера.
Моя прежняя храбрость угасает, и я снова становлюсь беспомощной дурочкой со вчерашнего дня.
Я сглатываю, делая все возможное, чтобы избежать его взгляда, несмотря на дыры, которые он продолжает сверлить в моем лице.
— Твой отец не говорил тебе, что нельзя общаться с людьми у кого фамилия Клиффорд?
— У меня нет отца — небрежно говорит он. — Но меня предупреждал дядя.
— Тогда почему ты не послушался его? — я смотрю на него сквозь ресницы.
Его глаза горят чистой тревогой.
— Я не умею слушать предупреждения.
— Тогда будь моим гостем. — я не могу избавиться от саркастического тона в голосе. — Мне бы хотелось увидеть реакцию отца, когда он обнаружит тебя здесь. У нас имеется дедушкин дробовик, которым давно не пользовались.
Я плюхаюсь на шезлонг и беру бутылку холодной воды.
Мой взгляд теряется в голубизне бассейна, делая вид, что его не существует.
Легче сказать, чем сделать.
Его присутствие наполняет пространство и рябит чем-то некомфортным и тянущим одновременно.
— Грубая, принцесса.
Тень нависает надо мной, закрывая полуденное солнце и высасывая воздух из моей близости, как мрачный жнец.
Мой взгляд скользит вверх по его телу к отглаженным форменным брюкам, обе руки которые в карманах. Его рюкзак перекинут через широкую грудь и лежит на боку. Я не могу не остановиться на том, как его именной пиджак натягивает мускулистые плечи, как вторая кожа.
Я останавливаюсь, когда наконец добираюсь до его лица.
Такие жестокие люди, как Леви, не должны рождаться с таким греховно привлекательным лицом. Почему они получают все, когда должны быть меньше, чем ничего?
— Грубая? — выплюнула я. — Из-за тебя я дважды оказалась на грани смерти. О какой грубости ты говоришь, Кинг?
— Для начала, я не имею никакого отношения к твоей первой предсмертной ситуации. Ты не можешь винить меня во всех своих смертных грехах только потому, что тебе обидно. Я не совсем посвящен в будущее, принцесса.
— Любой, у кого хватило бы порядочности, помог бы мне в тот день.
— Не знаю, заметила ли ты, но у меня нет ни капли данной порядочности.
— Да, я поняла это на собственном горьком опыте.
Я отдергиваю голову от него и делаю большой глоток воды. Но даже холодная жидкость не успокаивает мои пылающие внутренности.
— Насчет второго случая... — тихо говорит он. — Если бы у меня появилась возможность отмотать время назад, я бы сделал это по-другому.
Я бросаю на него взгляд, ожидая увидеть насмешку, но вижу только этот жесткий светло-голубой взгляд.
Огонь, кипевший во мне, угасает одним жестоким движением.
— Это ты так, извиняешься?
Он ничего не отвечает. Вместо этого он садится рядом со мной, заполняя пространство и наполняя мои ноздри своим греховным мужским, чистым ароматом.
С ума сойти, как он может излучать столько уверенности в себе. Это как неотделимая часть того, кем он является.
Чем он является.
Разве он когда-нибудь сомневается в себе?
Он, все, чем я не являюсь, и ненавижу его за это.
Я ненавижу, как сильно он может действовать мне на нервы, когда я должна оттолкнуть его к чертовой матери.
— Что это такое?
Он жестом указывает на другую сторону.
Я поспешно закрываю альбом, прежде чем он успеет увидеть свое изображение на рисунке.
— Разве ты уже не должен уходить? — я киваю ему подбородком.
— Разве ты не должна быть более гостеприимной? — парирует он, слегка скривив губы.
— Я ненавижу тебя, Леви. От одного твоего вида меня тошнит. Ты уже доказал свою точку зрения, и я больше не играю, так что оставь меня в покое.
Я задыхаюсь после своей вспышки, но держу подбородок высоко.
— Ты закончила, а?
— Да. Это больше не стоит.
— Дело вот в чем, принцесса. Возможно, ты уже закончила... — его губы находятся невероятно близко к моему уху, пока горячее дыхание не щекочет кожу. — Но не я.
Дрожь пробегает по моей спине от грохота его голоса в сочетании с жаром слов.
Моя рука сжимает бутылку с водой, будто я останавливаю свои руки от чего-то. От чего именно, я не имею понятия.
— Какого черта тебе от меня надо?
Я рада, что мой голос не трещит, как мои внутренности.
— Твой огонь, — его губы касаются мочки моего уха, и по телу пробегает дрожь. — Твоё сопротивление, — его голос падает до низкого, вызывающего покалывание диапазона. — Твоё всё.
Его рука обвивает мой живот, притягивая меня к изгибу бока, словно я всегда принадлежала ему. Как будто это самое естественное место.
Я на мгновение закрываю глаза от его заразительного тепла. Это все равно что быть брошенной в огненную яму и наслаждаться каждой секундой ожога.
Как может холодный, безжалостный псих быть таким теплым?
Я слишком смутно соображаю, но потом вспоминаю, как сильно ненавижу этого психа. Что не прошло и двадцати четырех часов, как он довел меня до безумия. Он не может стереть это, притворяясь, что тянет меня обратно в безопасное место.
Кто-то вроде Леви Кинга не спасает других. Он только дает им иллюзию и заставляет поверить, что они вне опасности. Когда они попадаются на эту уловку, он снова сталкивает их со скалы.
Кинг не жертвует собой. Бедные пешки делают это за него.
Я могла бы отступить, но я не стану пешкой.
Резко открыв глаза, я отталкиваю его и все дьявольские вещи, которые он провоцирует в моем теле, и вскакиваю на ноги. Он усмехается, будто я только что рассказала ему самую смешную шутку.
— Я тебя предупреждаю. Держись от меня подальше, Леви, — рычу я.
Все веселье исчезает с его лица, когда он медленно поднимается на ноги.
— Я же сказал тебе, что не прислушиваюсь к предупреждениям, принцесса.
— С тобой что-то не так.
Он протягивает указательный палец и дважды щёлкает меня по носу.
— Думаю, тебе придется сразиться со мной и выяснить, что это.
Я рывком отстраняюсь от него, но это только заставляет его ухмыльнуться в своей раздражающей, провоцирующей манере.
— Этого не будет.
— Этого не будешь, да? Готова поспорить?
— Да пошел ты, Леви, — я скрещиваю руки на груди.
— Я буду счастлив, если ты перестанешь убегать, как трусиха.
С последним наклоном головы он неторопливо выходит, будто это его чертов дом.
Кровь бурлит в моих венах, когда я сажусь.
Я не позволю ему провоцировать меня. Не позволю ему провоцировать меня...