— Как?
— Я подумал, что ты захочешь кое-что узнать.
Я хмурю брови.
— Что, например?
— Насчёт того, о чем ты говорила ранее.
— Ты слышал?
Он поднимает плечо.
— Я не виноват, что ты была слишком
поглощена своим маленьким спором, чтобы заметить меня.
— И что? Ты здесь, чтобы позлорадствовать о своих навыках подслушивания?
Ненавижу обороняться, но это Эйден Кинг, и у меня нет хорошего послужного списка с родословной Кингов.
— Я же только что сказал. Это насчёт того, о чем ты говорила.
— Ты про что? — спрашиваю я.
— Безумие. Галлюцинации. Слишком острая реакция. — его глаза превращаются в стальной
металл. — Будет лучше для всех, если ты больше не будешь повторять их при Леви.
Мои руки опускаются по обе стороны от меня. — Почему?
— Он не очень хорошо на них реагирует.
— Почему?
Его голова склоняется набок, как у Леви, когда он что-то обдумывает.
— Ты не дурочка. Наверняка ты что-то заметила.
— Да, но в этом нет особого смысла. — я делаю паузу. — Но ты ведь знаешь, не так ли?
— Даже если и знаю, почему я должен тебе говорить? — спрашивает он совершенно равнодушным тоном, словно я зря трачу его время.
— Это ты пришёл сообщить мне, что я не должна говорить этих слов. Тогда объясни мне, почему мне не нужно их произносить.
— Не совсем. Все, что тебе нужно сделать, это воздержаться от разговоров о психической стабильности. — он делает паузу. — Ох, и перестань его провоцировать. Чем сильнее ты толкаешь, тем сильнее он толкает в ответ. Чем быстрее ты бежишь, тем быстрее гонится он.
Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рукав футболки, останавливая.
— Подожди.
Его скучающий взгляд приветствует меня, пока он ждет, когда я заговорю.
Сглотнув, я отпускаю его футболку.
— Скажи мне что-нибудь. Что угодно.
— Что я от этого выиграю?
Я подавляю внутренний стон. Он действительно двоюродный брат Леви. После секундного раздумья я произношу:
— Ты пришел не просто так. Ты знаешь, что я могу помочь или что я уже помогаю. Ты думаешь, что я ценна, иначе ты бы не отправился на мои поиски.
Он приподнимает бровь.
— Один вопрос. Я отвечу на один вопрос.
— У него есть... психическое расстройство?
— Не у него, но если он будет продолжать идти по этой дорожке, то дойдёт до пункта назначения.
— По чьей дорожке?
— Один вопрос. — он направляется к водительской двери. — Принеси мне еще что-нибудь ценное, и я отвечу на второй.
Я смотрю на его машину, которая галопом уносится вдаль. Он вообще семнадцатилетний парень?
С другой стороны, я нашла свой источник информации о Леви.
Глава 29
Леви
Безумие не просит разрешения, и я тоже.
Я бью по боксерской груше в спортзале снова и снова, пока костяшки пальцев не начинают болеть. Я не останавливаюсь.
Если я остановлюсь, я могу снова превратиться в темную версию. Я мог бы прорваться по улицам и найти ее. И сделать то, о чем потом пожалею.
Бах. Бах. Бах.
Я продолжаю бить по груше, пока в легких ничего не остается. Пока мое тело почти не падает.
В последний раз врезав, я позволяю своему телу упасть на коврик, когда резкие вдохи вырываются из моих легких.
Мир кружится вокруг меня, как чертов туман.
После того, как, кажется, я полчаса смотрю вдаль, я, шатаясь, поднимаюсь на ноги и быстро принимаю душ в комнате. Бросаю футболку и одежду команды в сумку и сую сигарету в рот.
Я не останусь в доме дяди перед игрой. Первое, что я сделаю, как только получу наследство, куплю дом как можно дальше от него.
Быть может, в Шотландии.
— Опять уходишь? — кричит Эйден из угла гостиной.
Он сидит перед стеклянной шахматной доской и играет сам с собой, как ненормальный.
Я выдыхаю облако дыма.
— Скажи дяде, что у меня тренировка.
— Или я могу просто сказать ему правду. Ты не хочешь его видеть.
Я поднимаю плечо.
— Это тоже сработает.
Я собираюсь продолжить свой путь, когда он снова заговаривает.
— Я разговаривал с твоей девушкой.
Сигарета почти выпадает из моих губ, когда я резко поворачиваюсь.
— Какого хрена ты только что сказал?
— Я сказал ей то, чего не скажешь ты.
Через секунду я уже нахожусь у его лица и тяну его за шиворот.
— Держись от нее подальше, слышишь?
— Я бы так и сделал, если бы ты перестал все время вести себя как ворчливый мудак. — он отталкивает меня и садится обратно. Берет фигуру королевы между большим и указательным пальцами. — Те, кто не играет в шахматы, думают, что король — это самая сильная фигура, потому что игра заканчивается, когда он умирает, но они не перестают думать, что, если королева умрет первой, у короля не будет шансов выжить.
Я прищуриваюсь, пытаясь понять смысл его слов. Мы оба выросли на шахматах, но у него другая точка зрения. Он бы не признался в этом, но Эйден такой же, как Джонатан. Им все равно, кого они должны сокрушить, ради получения желаемого.
Эйден убивает слона с королевой, оставляя своего белого короля уязвимым. Я перемещаю черного короля вправо.
— Даже король может убить короля. — я засовываю сигарету обратно в рот. — Шах и Мат.
По пути к выходу я беру телефон и смотрю на сообщение от Дэниела о том, что он поехал за Астрид.
После случая с его братом я уже не так ему доверяю.
Останавливаясь возле своей машины я вспоминая, как ее глаза затрепетали от страха и разочарования.
К черту все это.
К черту ее проблемы с доверием.
Мне надоело ждать, пока она примет это. Если мне придется применить силу, пусть будет так.
Глава 30
Астрид
Пешка не должна играть в королевскую игру.
В понедельник мне исполнится восемнадцать.
Я не буду отмечать. Я перестала отмечать свои дни рождения, после смерти мамы.
Ее похороны состоялись в мой день рождения.
И мой день начинается как похороны.
Вместо того чтобы улизнуть, как обычно, я нахожу папу, ожидающего прямо у моей комнаты.
Я должна позавтракать с «семьей» и встретиться лицом к лицу с высокомерной Викторией и со свирепым взглядом Николь.
У меня есть дикое предположение, что это она подсунула записку «держись подальше, сука» под мою дверь прошлой ночью.
Не то чтобы меня волновало, с кем она спит.
После мучительного завтрака с Викторией, тычущей пальцами в мою рану из-за пропущенной выставки, я, наконец, направляюсь к двери.
Я написала Дэну, чтобы он заехал за мной, так как Леви исчез на все выходные.