Я не могу ни дышать, ни соображать.
— Черт, Астрид. Ты такая узкая. — толчок. — И красивая. — толчок. — И сводишь меня с ума, блядь.
Это ощущение проносится по мне, как ураган. Этот оргазм так отличается от всех других, которые он дарил мне своим ртом. Он раскрывает меня изнутри. Я не могу ни думать, ни дышать. Могу только выкрикнуть его имя, как он и обещал.
Я почти теряю сознание, но возвращаюсь к моменту, когда спина Леви напрягается. Его волосы Викинга прилипли к вискам от пота, а все мышцы напряглись. Он кончает со стоном, прижимая меня к себе.
А потом его рот снова пожирает мой.
Лучший. День рождения. Когда-либо.
Глава 36
Леви
Ты уже должна знать, что я играю нечестно.
Кровать пуста.
Пахнет сиренью и сексом, но Астрид нигде нет.
Ругаясь, я вскакиваю на ноги, вслепую засовывая ноги в брюки, лежащие на полу.
Сейчас шесть утра, и мы находимся в глуши. Она не сможет добраться до цивилизации, если ее не подвезут. Судя по сильному дождю снаружи, она не могла уйти далеко.
После прошлой ночи я думал, что ей слишком больно, чтобы ходить.
Но, по-видимому, я ошибался.
Мне не следовало развязывать ее. А еще лучше, я должен был привязать ее к себе.
Я никогда не спал с девушкой после секса.
Я никогда ни с кем не спал. Точка.
С тех пор как я потерял отца, меня мучает бессонница. Вот почему я начал пить — помимо того, что вывожу из себя дядю. Когда я напиваюсь, мне удается поспать несколько часов. Но мне пришлось немного снизить употребление алкоголя, когда я сосредоточился на футболе.
Большую часть ночей я пялился в потолок или изнурял себя в спортзале.
Прошлая ночь была иной. Прошлой ночью в моих объятиях спала крошечная штучка, как младенец.
Я мог бы провести всю ночь, наблюдая за ней. Подайте на меня в суд.
Каждая линия ее лица и изгиб тела запечатлелись в памяти. Пока я наблюдал за ней, множество темных мыслей пронеслось в голове, но больше всего это были неудержимые волны собственничества.
Теперь она принадлежит только мне, и никто не сможет ее забрать.
Никогда.
Может, я и не знаю, как, блядь, Астрид вписывается в общую картину, но я знаю, что она моя. Я знаю, что съем все, что она предложит, как паразит, которым она меня рисует.
Я не утруждаю себя рубашкой, хватаю ключи от машины и бегу вниз по лестнице.
На улице, блядь, льет как из ведра. Дождь такой сильный, что расстояние становится туманным, а зрение расплывчатым.
Прямо перед домом Астрид стоит под дождем.
Глаза закрыты, голова откинута назад, позволяя дождю намочить ее лицо. Обе ее руки широко расставлены по обе стороны, как будто она ангел, собирающийся взлететь.
Я замираю, наблюдая, как она делает именно то, что я показал ей в прошлый раз, когда привез ее сюда.
Ее платье прилипает к коже, и ручейки образуют дорожку от мокрых волос к шее.
Я бросаю ключи от машины на крыльцо и шагаю к ней. Дождь обрушивается на меня, промочив за секунду.
Она не чувствует меня, когда я стою прямо за ней, наблюдая за засосами, которые я оставил на ее шее и затылке. Гневные красные отметины на ее бледной коже вызывают во мне первобытную реакцию.
Я отметил ее, так что теперь она моя.
Мои руки обнимают ее сзади за талию, и я зарываюсь головой в ее влажную шею.
Она прерывисто вздыхает, когда ее рука обхватывает мои соединенные руки, отталкивая или удерживая, я не знаю.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я у ее уха, вызывая дрожь.
— Я собиралась уходить.
Я сжимаю челюсти.
— Почему?
— Потому что... — она замолкает, но не смотрит на меня. — Это была ошибка, не так ли?
— Кто сказал? — я рычу ей в ухо.
— Я. — она откидывает голову назад, смотря на меня. — Я не знаю, какого черта тебе от меня нужно, и это сводит меня с ума.
— Хорошо. — я покусываю мочку ее уха, пробуя на вкус ее и дождь. — Ты тоже сводишь меня с ума.
Она поворачивается в моих объятиях, и ставит обе ладони мне на грудь.
— Ты когда-нибудь собираешься остановиться?
— Никогда, принцесса. — я делаю паузу. — Ты сказала, что собиралась уходить, почему не ушла?
— Идёт дождь.
— И это все?
— Знаешь, в тот день, когда я потеряла маму, лил дождь. С тех пор я ненавижу дождливые дни. До тех пор... — она смотрит на меня со странной уязвимостью. — Пока ты снова не показал мне, как наслаждаться этим. Спасибо.
Нет, спасибо тебе, отец.
Я провожу пальцами по ее мокрым волосам, убирая пряди с ее лица.
— Значит, ты у меня в долгу, да?
Она бьет меня в грудь.
— Тебе просто нужно было повернуть ситуацию в свою пользу, не так ли?
— А чего ты ожидала?
— Хорошо, что я тебе должна?
— Твой альбом для рисования.
— Нет, — говорит она, защищаясь, ее щеки пылают даже под дождем.
Я смеюсь. Попросить у нее альбом это всего лишь формальность. Я уже проходил через это несколько раз, когда она изо всех сил пыталась закончить круги в парке.
Черт, когда я не сплю, я провожу всю ночь, наблюдая за эскизом, который я украл из ее дома, и представляя ее сосредоточенное выражение лица.
— Выбери что-нибудь другое, — говорит она мне.
— Но я нуждаюсь в альбоме.
— Выбери что-нибудь другое, или ничего не получишь.
— Давай начнем с танцев под дождем.
— Начнем? — она хихикает. — А что будет дальше?
— Видишь ли, в этом твоя проблема, принцесса. Тебе нужно научиться перестать думать о потом. — я притягиваю ее к себе за талию, мой утренний стояк прижимается к низу ее живота. — Живи настоящим.
Тихий вздох слетает с ее губ, и она смотрит на меня широко раскрытыми, полными похоти глазами.
— Ты погубишь меня.
Я облизываю ее верхнюю губу.
— Обещаю, тебе понравится каждая секунда.
Ее дыхание прерывается.
— А, если не понравится?
— Ты все равно никогда не забудешь об этом опыте.
— Ты не можешь быть милым?
— Я чертовски милый. — я втягиваю ее нижнюю губу в рот.
Она отстраняется, улыбаясь.
— Ты можешь солгать и сказать, что постараешься быть хорошим со мной.
Я смеюсь, и впервые за много лет мой смех звучит искренне.
— Я никогда не буду хорошим с тобой. Во всяком случае, я буду более настойчивым.
— Более? — она почти кричит. — Есть еще более, черт возьми?
— Ты пока ничего не видела. — я несу ее на руках и прижимаюсь лбом к ее лбу, пока дождь льет на нас. — Ты можешь принять это, как хорошая принцесса или бороться с этим. Все зависит от тебя.