О, Боже.
Как, черт возьми, я могла забыть об этом?
— Выйди... — наконец выдыхаю я, отходя из ореола оргазма.
Его глаза темнеют, когда он входит в меня сильнее и быстрее, запустив руки в мои волосы.
— Леви... — я борюсь с удовольствием, нарастающим внутри меня и воспламеняющим каждое нервное окончание. — Я не на таблетках.
Я не думала, что мне это понадобится, учитывая, что я была девственницей, но я серьезно должна подумать об этом.
Словно вложив ему в голову идею, губы Леви изгибаются в задумчивой ухмылке, означающей неприятности. Он не делает ни малейшего движения, чтобы выйти. Во всяком случае, его темп становится таким диким, что невозможно за ним угнаться.
Его спина напрягается, и паника охватывает меня, как тиски.
— Пожалуйста... пожалуйста… — умоляю я, слезы застилают мне глаза.
Его рука взлетает, обхватывая мою шею, достаточно крепко, чтобы удержать меня на месте.
— Неужели иметь детей от меня так чертовски печально?
Я отчаянно качаю головой, но из-за его хватки не могу пошевелиться.
— Дело не в этом... Я не хочу стать еще одной версией моей мамы... Я н-не хочу... Леви... Пожалуйста...
Его хватка ослабевает на моей шее, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он войдет в меня, он выходит.
— В следующий раз я кончу в тебя.
В следующий раз я буду на таблетках.
Резкие вздохи оставляют меня с благодарностью. Леви не слушает приказов или просьб, но он вышел из меня.
Его брови все еще сведены вместе, когда он сжимает свой твердый, пульсирующий член в кулаке, будто он зол на это.
Я встаю на колени между его ног. Моя рука накрывает его руку, и я облизываю губы.
— Позволь мне.
Он наклоняет голову набок.
— Почему?
— Потому что я этого хочу.
Немного понаблюдав за мной, он отпускает меня. Я беру его в руку, двигая по его длине вверх и вниз.
Он втягивает в себя воздух.
— Черт, Астрид.
— Скажи мне, что делать.
Я никогда не делала этого раньше, но хочу сделать это правильно для него.
— Я нуждаюсь в твоем рте, принцесса.
Дерьмо. Почему эти слова так заводят?
Осторожно, я слизываю предварительную сперму, капающую с его головки.
Это заставляет его застонать, а глаза потемнеть и закатиться. Я повторяю это, облизывая, прежде чем взять его в рот. Это вызов, так как мой рот маленький, а он такой большой. Я осторожно облизываю его. Леви вздрагивает, снова ругаясь, и я делаю это вновь и вновь.
Он запускает пальцы в мои волосы, слегка дергая и отталкивая.
— Вот так, принцесса. Продолжай это делать.
Я продолжаю.
Есть спешка из-за того, что он находится в моей власти, как сейчас. Я должна была сделать это с самого начала.
Я ускоряюсь. Он матерится, крепче сжимает мои волосы, кончая в горло. Я пытаюсь проглотить, когда он смотрит на меня сверху вниз своим потемневшим взглядом. У него вкус завтрака и намек на его естественный, сладкий аромат.
Он вытирает уголок моих губ, и я забираюсь на него, прижимаясь губами к его рту. Я хочу, чтобы он попробовал себя на мне, как он все время дает мне попробовать себя на вкус. Стон вырывается из него, когда он углубляет поцелуй.
Кажется, что уже несколько часов мы остаемся в объятиях друг друга, медленно целуясь, слишком медленно. Это похоже на другой вид секса.
Очевидно, у Леви бессонница, но я, должно быть, измотала его, потому что он зевает и смеется, говоря, что это случилось впервые за несколько месяцев.
Все еще обнимая меня одной рукой, он протягивает другую к тумбочке. Он хватает пачку сигарет, берет одну и достает зажигалку.
Его глаза закрыты, уставшие, но в них все еще есть искра интенсивности и вожделения. Это делает меня очень бдительной. Словно я супер осведомлена обо всем. О запахе секса в воздухе. О его взъерошенных волосах Викинга. О его твердой кожи против моей мягкой. О его мускулистой ноге между моими. О его наполовину твёрдом члене, прижимающемся к нежной плоти моего бедра.
Но больше всего я узнаю о нем. Об этом красивом парне, который молча борется со своей бессонницей и тенью психического заболевания своего отца.
Мне хочется обнять его и сказать, что все будет хорошо.
Но этого никогда не будет, не так ли?
Никогда не нормально терять родителей в таком раннем возрасте. Но шрам останется навсегда. Он будет похоронен слишком глубоко, слишком далеко, чтобы до него невозможно было добраться.
Все, что я могу сделать, это остановить его от глупых поступков.
Я выхватываю сигарету.
— Этот яд убьет тебя.
Его пальцы змеятся по моему плечу.
— Убьет, да?
— Угу. Так что будь хорошим королем и перестань курить.
Он ухмыляется, и даже это выходит лениво.
— Что я получу взамен?
— Боже. Ты всегда должен получать что-то взамен?
— Всегда.
Я в шоке.
— Чего ты хочешь?
Он на мгновение замолкает, и я вижу, как он прокручивает в голове тысячу сценариев.
— Открой рот.
Это заставляет мои бедра сжаться от желания.
— З-зачем?
— Ты хочешь, чтобы я бросил курить, не так ли, принцесса?
Я киваю.
— Тогда открой свой прелестный ротик.
Я открываю. Как одержимая гормонами идиотка, я просто делаю это.
Предвкушение скручивается у меня в животе, как голодное, изголодавшееся животное. Он превратил меня в долбаное животное.
Наблюдая за мной своими опущенными глазами, он сжимает сигарету между большим и указательным пальцами. С ума сойти, как даже его пальцы сейчас выглядят так сексуально. Они длинные и твердые, как и все остальное в нем.
А потом он вставляет сигарету в рот. Я ловлю себя на том, что прижимаюсь головой к его руке, чтобы получше рассмотреть этот твердый, желанный для поцелуев рот. Как его зубы тянут сигарету. Как его губы смыкаются вокруг нее.
Могу я стать этой сигаретой, пожалуйста?
Он подносит зажигалку к лицу и поджигает сигарету. Запах никотина смешивается с запахом секса и пота в воздухе.
— Ты сказал, что..
Он прижимает пальцы к моим губам, заставляя замолчать. Затем он убирает палец.
— Открой.
Нахмурив брови, я так и делаю.
Леви затягивается дымом, но не выпускает его. Вместо этого он сжимает мою челюсть пальцами. Его губы оказываются в нескольких миллиметрах от моих, когда он вдыхает никотин в мой рот.
Блядь. Это горячо.
И... обжигающе.
Я имею в виду, что никотин обжигает мне горло. Я кашляю, но он проглатывает звук жестким поцелуем. Я чувствую себя беспомощной сигаретой у него во рту. То, как его зубы царапают и поглощают мои губы.