— Хорошо. — я льну к его руке, покачиваясь. — Потому что ты на какое-то время свел меня с ума.
Леви отпускает мое бедро и погружает указательный и средний палец мне в рот. Я посасываю его кожу, продолжая тереться о его бедро. Наверное, все превратилось в беспорядок, но я не останавливаюсь.
Я не могу.
Он, кажется, не возражает. Во всяком случае, он прижимается бедром к моим чувствительным складкам, заставляя меня сойти с ума.
— Ты мокрая, — его голос хриплый. — Черт. Ты чувствуешь, принцесса?
Я киваю.
Он щелкает большим пальцем по моим соскам, заставляя их затвердеть, прежде чем ущипнуть. Сильно.
— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?
Я стону вокруг его пальцев в ответ. Он убирает бедро между моих ног, оставляя меня опустошенной, ноющей и чертовски голодной.
— Что…
Слова застревают у меня в горле, когда он проводит своим твердым, толстым членом вверх и вниз по моему входу.
Дерьмо.
Это даже лучше, чем его бедро.
Мое дыхание выходит прерывистым и коротким.
— Скажи, что ты моя.
Когда он не убирает пальцы, я говорю.
— Я... твоя.
— Мне все равно, что, блядь, произойдет. Ты больше не уйдешь.
Он входит в меня прежде, чем я успеваю сформировать какой-либо ответ.
Я закрываю глаза от нахлынувших эмоций и чувствую, как под веками у меня наворачиваются слезы.
Это чувство, эта принадлежность.
Я думала, что мне это показалось, но это реально. Что-то первобытное проходит сквозь меня всякий раз, когда мы вот так соединяемся.
Он тоже мой.
Его хриплое дыхание. Его безжалостные движения. Его головокружительный запах.
Полностью он.
Он принадлежит мне.
Погружаясь в меня медленно и глубоко, Леви убирает пальцы, чтобы погладить прядь волос за ухом.
Он вытирает случайно попавшую мне под глаз слезу.
— Я же говорил, в следующий раз никакой защиты. Я хочу почувствовать тебя.
Я невольно улыбаюсь.
— Дело не в этом. Я на таблетках.
— Спасибо, блядь.
— А я-то думала, что в прошлый раз ты пытался оплодотворить меня.
— Ох, когда-нибудь это произойдёт, но ты еще не готова к этому.
Он сосет мочку моего уха и покусывает горло.
Я слишком потерялась в его теле, прижатом к моему, чтобы составить какое-либо мнение о его словах.
Он ускоряется, а я двигаюсь в ответ, когда его толчки становятся сильнее, быстрее и выходят из-под контроля.
С каждым сантиметров он задевает то сладкое место, которое сводит с ума.
— О Боже, Леви... Еще...
— Моя?
— Ох, пожалуйста...
— Скажи, что ты моя, принцесса. Скажи, что никому не позволишь прикасаться к тебе так, как это делаю я. Скажи, что не изменишься и не бросишь меня.
Мое сердце громко колотится от его напряженного тона и того, как он смотрит на меня, словно мой ответ будет либо его проклятием, либо спасением.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он сурово погружает пальцы мне в рот.
— Не ври. Если ты обещаешь, то сдерживай обещание.
— Я твоя, Леви, — шепчу я, встречаясь с ним взглядом.
И я не шучу.
Я принадлежу ему дольше, чем мне хотелось бы признать.
— Обещай, — рычит он.
— Обещаю.
Его толчки становятся животными, как и мои движения. Мышцы его спины напрягаются, и он матерится, выкрикивая мое имя.
Этот оргазм поражает меня сильнее, чем любой другой. Может, это потому, что прошло так много времени. Может, потому что я чертовски соскучилась по нему.
Или, может, только может быть, это из-за всех этих беспорядочных чувств в моей груди.
Я полностью облажалась.
Глава 45
Леви
Если ты ошибка, я все равно буду продолжать это каждый раз.
Я пробираюсь сквозь хаос в доме Ронана, неся ведро с водой.
Все члены команды ушли вчера после того, как я прекратил вечеринку.
Те трое, кто напортачили, спрятались, но от меня никуда не убежишь.
Ксандер, Коул и мудак Ронан развалились на диванах в гостиной. Их тела переплетены друг с другом в неудобных позах.
Эйден прислал мне видео, на котором Астрид обнимала Ронана за плечи, пока они вместе пили. Ксандер, Коул и другие члены команды подбадривали их.
Я никогда не ездил так быстро, как прошлой ночью.
Я собирался поставить ее не колени, избить парней до полусмерти, а затем вернуться к боксёрской груше.
Но в тот момент, когда она упала в мои объятия, я не мог уйти.
Я пытался, но дело в Астрид. Она забралась мне под кожу, и избавиться от нее становится невозможно.
А затем произошли события утра.
Я сказал себе, что это в последний раз. Последний глоток. Последнее прикосновение. Последний чертов поцелуй.
Но это тоже невозможно.
Я никогда не смогу насытиться ею.
К черту Кингов и Клиффордов.
К черту вражду.
К черту все.
Планы изменятся, и Джонатану придется с этим смириться.
Я стою перед тремя сосунками, которые посмели бросить мне вызов, и выливаю на них ведро воды.
Ронан задыхается первым, его глаза расширяются.
— Это не я. Дьявол Ксандер заставил меня сделать это.
— Отвали. — Ксан садится, вытирая воду с лица. — Ты труп, Ро.
— Какого черта? — Коул приоткрывает глаза и моргает. — Капитан?
— Наружу. Сейчас же.
— Et la merde. (с французского: Дерьмо) — Ронан, спотыкаясь, поднимается на ноги. — Клянусь, я не трахал ее... Я думаю?
Ксандер бьет себя по затылку.
— Ты делаешь только хуже, придурок.
— Ты не только заставил ее выпить, но и позволил себе вольности, прикоснувшись к ней, — я встречаю их сонные лица.
Коул поднимает указательный палец. Он едва держится на ногах, и по всей шее у него красные следы от ногтей. У кого-то была веселая ночка.
— Поправка, — говорит он. — Мы ее не заставляли. Она захотела этого.
— Это так? — я скрещиваю руки на груди.
Ксан бьет его.
— Заткнись, — смеется он, встречаясь со мной взглядом. — Этого больше не повторится, капитан. Честь нападающего.
— Я знаю, что этого не произойдет, потому что, когда вы подумаете о том, чтобы выкинуть подробный трюк, вы вспомните о раннем заплыве, который сейчас совершите.
— Но на улице чертовски холодно, — говорит Ронан.
Я поднимаю бровь.
— Да.
— Капитан, — Ксандер показывает мне свою очаровательную улыбку. — Ты не можешь принести меня в жертву. Я твой лучший нападающий.
— Это должен быть я, — доносится скучающий голос Эйдена.
Он прислоняется к стойке, потягивая из черной кружки.
— Предатель, — бормочет Коул.
Эйден приподнимает плечо.