У меня все еще виднеются синяки и засосы.Моя кожа пульсирует и горит при одном воспоминании о том дне.
— Это было всего на раз.
— А у меня на несколько. — его язык скользит к раковине моего уха. — Будь там, принцесса.
— Или что?
Я облизываю губы, не в силах сопротивляться желанию свести его с ума.
В том, чтобы проникнуть ему под кожу, есть какой-то болезненный трепет.
— Или я снова свяжу тебя. — он делает паузу. — Подожди. Тебе бы это понравилось, не так ли?
Я сжимаю губы в тонкую линию, сдерживая крик «да, черт».
Он дважды стучит меня по носу. Этот жест превратился в зависимость.
— Я подожду.
Как влюблённая идиотка, я смотрю на его сильную, широкую спину, когда он идет по коридорам.
Он просто слишком высок и хорошо сложен, что несправедливо.
Мой собственный Викинг.
Когда я поворачиваюсь, чтобы войти в класс, кто-то ударяет меня плечом по пути внутрь. Николь.
Она очень агрессивна в эти недели. Обычно я наношу ответный удар, но не хочу создавать с ней проблем. Если она расскажет папе о нас с Леви, все станет еще мрачнее, чем когда-либо.
Единственная причина, по которой она держит рот на замке о моих отношениях с Леви, заключается в том, что я пригрозила ей, что ее сексуальные похождения с Кристофером под крышей нашего дома также станут известны.
Это держит ее в узде. Отчасти.
Они с Хлоей все еще бросают в меня колкие слова, будь то в коридорах или на играх. Я решила отключить их как фоновый шум.
Я наконец-то живу своей жизнью, как всегда, хотела, и не позволю им или кому-либо еще разрушить ее для меня.
С каждым сеансом с доктором я начинаю ценить все, что я имею. Даже примиряюсь с тем, что, возможно, никогда не верну свои воспоминания о ночи аварии, и что все в полном порядке.
Мои воспоминания или какая-то обида, которую я держу, не определяют меня. Мое прошлое не определяет меня.
С тех пор, как я приняла это решение, мне стало более комфортно в своей коже, и я даже начала возвращать свою музу. Маленькими шагами, но она возвращается.
Я хочу сказать, что все это из-за терапии, но это не так. Существует другой тип терапии, заключенный в загадке под названием Леви.
С тех пор как я узнала, что именно он спас меня той ночью, мне кажется, что кто-то вдохнул свежий воздух в мою душу. Мой собственный вид второго шанса.
Мне дали этот второй шанс не просто так. Я всегда думала, что Леви был моим хулиганом и мучителем, но, возможно, с самого начала он был чем-то большим.
Я не настолько наивна, чтобы думать, что жизнь с Леви легка. Нет. Хотя ему не передалось психическое заболевание отца, у него имеется суицидальная интенсивность, которая требует от меня всего.
Всякий раз, когда он предлагает кусочек своего сердца, он конфискует мое взамен. Я просто надеюсь, что к концу оно не будет сломано без возможности ремонта.
Мы не начинали с милого знакомства. Это было кроваво и ужасно, и часть меня знает, что Леви никогда не станет прекрасным принцем. Меня это вполне устраивает, я все равно всегда предпочитала злодея.
Я люблю наши утренние пробежки и нетрадиционные свидания. Мне нравится, как он позирует для меня, просто чтобы в конечном итоге забрать мою одежду, и я стану той, кто будет позировать для него. В постели.
Каждый раз, когда мы занимаемся сексом, он словно вырезает себя в моей душе кусок за куском.
Это стало зависимостью, которой я не могу насытиться.
Но больше всего на свете я знаю, что не могу насытиться им.
Это он переворачивает мой мир с ног на голову. Интенсивный секс и интеллектуальные игры — все это часть того, кем он является.
Кто он такой.
И я хочу его всего.
Даже несмотря на вражду между папой и его дядей.
Когда я спросила Леви, не любопытно ли ему это, он ответил, что это не наше дело. Мы не наши семьи.
— Земля, Астрид.
Моя голова резко поворачивается к Дэну, который сидит, болтая о предстоящей игре.
— Эй, сумасшедшая негодяйка. — Дэн тычет пальцем мне в руку. — Ты не слушала меня, не так ли?
— Слушала. Ты прижмёшь их.
— Миссис Джилс? — он морщит нос. — Спасибо за отвратительный образ, в котором я прижимаю нашу пятидесятилетнюю учительницу математики.
Я разражаюсь смехом.
— Извини, но, в конце концов, у тебя имеется список сексуальных партнеров.
— В него не входят пятидесятилетние учителя.
— Нет?
— Ни за что, блядь.
Он раздраженно вздыхает, бросая взгляд направо, где Николь сверлит нас своими глазами.
— Хочешь сфоткаться? — спрашивает он с сарказмом.
Она откидывает волосы назад.
— Как будто кто-то заинтересован в этой сумасшедшей физиономии.
— Тогда прекрати пялиться.
— А ты прекрати со мной разговаривать.
— Боже. — Дэн снова смотрит на меня, его лицо напряжено. — Как ты с ней живешь?
— Я все время сбегаю. — я ухмыляюсь. — Не обращай на нее внимания.
— Если она тебя побеспокоит, дай мне знать.
Его лицо становится серьезным.
— И ты защитишь мою честь?
— Блядь, да. Это есть в чертовом руководстве по дружбе, которое ты уже должна была прочитать. Ты как самый ленивый лучший друг на свете.
— Я работаю над этим, — смеюсь я. — Эй. Не хочешь пройтись по магазинам в эти выходные?
Он шевелит бровями.
— За вызывающим бельём для капитана? — его улыбка исчезает. — Подожди. Не тот образ.
— Нет, — хихикаю я. — Мне нужна одежда для собеседования в колледж.
— Ах. Это... — он наклоняется. — Ты не собираешься поговорить с отцом о Королевском Колледже Искусств?
Учитывая, что для папы я теперь призрак, он не пытался принудить меня к этим ужасным завтракам, поэтому я не вижу в этом смысла.
— Это твое будущее. Ты не должна делать своих родителей счастливыми за счет того, что сделает тебя счастливой.
— Вау. С каких пор ты стал таким мудрым?
Он слабо улыбается.
— С тех пор, как я решил, что не собираюсь заниматься инженерным делом.
— Ох. Почему нет?
Семья Дэна владеет инжиниринговой компанией. Ожидается, что он и Зак возьмут на себя семейный бизнес.
С тех пор как мы с Дэном стали лучшими друзьями, он всегда планировал обучаться инженерии в Кембридже. У него высокие оценки и впечатляющие рекорды, чтобы он мог поступить туда.
Теперь я чувствую себя ужасным другом за то, что не заметила, как он передумал.
— Я собираюсь стать адвокатом.
— Это тоже здорово, но что заставило тебя передумать?