Петелина узнала, что хотела, и похвалила экспертов:
— Быстро справились. Железного Феликса вам есть чем порадовать. А для меня нашли что-нибудь полезное?
— Были бы улики, мы бы постарались, — замялась Маслова.
— Телефон! — вспомнил Устинов. — Я скачал файлы из телефона Максима Миронова в папку с общим доступом. Не всё удалось восстановить, но фото и видео за последнюю неделю имеются.
— Хорошо. Скинь ссылку, — попросила следователь и напомнила: — Про аудиофайл, который получила твоя Маша, что скажешь? По ее версии это след к убийце.
— Уж лучше следы на песке. Но я попробую, — без энтузиазма пообещал Головастик.
Когда Петелина поднялась в свой кабинет, ей позвонил судмедэксперт Иван Иванович Лопахин. Невзирая на почтенный возраст, патологоанатом говорил бодро и энергично.
Он начал с необычного приветствия:
— Елена Павловна, спасибо, что заботитесь о моем здоровье.
— Да я, собственно… — Следователь растерялась. — Вы о чем, Иван Иванович?
— Любимая работа — лучшее средство от болячек. А вы подкинули мне сразу пять тел для исследования. Я же и головой работаю, и руками. Очень гармоничная профессия.
— Рада за вас, но впредь такого подарка не обещаю. Уж лучше вы судоку разгадывайте и с гантелями упражняйтесь. — Петелина перешла к делу: — Иван Иванович, вы по всем пятерым заключение подготовили?
— В который раз убеждаюсь, что смерть всех уравнивает. Христиане-мусульмане, бедные-богатые, ученые-рабочие, а попадают на прозекторский стол, эх, — одна и та же плоть и кровь.
— Я бы согласилась с вами, но общество смерть разных людей оценивает по-разному.
— Вы про шумиху в интернете? Сочувствую. Хорошо, что мои пациенты не шумят. Хотя, был случай, выходили газы…
— Иван Иванович, меня другие подробности интересуют.
— Так, с кого начнем? — перешел к делу патологоанатом. — С забывчивого студента?
— Почему забывчивого? — опешила следователь.
— Помню, как нас в школе отчитывали: ты бы еще голову дома забыл.
— Иван Иванович, — пожурила Елена.
Она давно знала неунывающего патологоанатома и понимала, что черный юмор — психологическая защита в непростой профессии.
Лопахин вздохнул и продолжил серьезным тоном:
— Что тут скажешь. Шансов у парня не было. Шея — самое уязвимое место. Он получил сильный режущий удар острым ножом между нижней челюстью и кадыком. Верная смерть. Остальное вторично — шейный позвонок сломан при падении тела, разрыв мягких тканей, большая кровопотеря.
— Вы нашли что-нибудь общее в способе убийства студента и убийствах рабочих на стройке?
— В направлении написано, что следователь Дорецкий занимается убийствами мигрантов.
— Да, заключение отправьте ему. А мне на словах самое главное.
— Неугомонная Петля, — с доброй интонацией упрекнул Лопахин. — Тогда слушайте. Все четверо убиты ножом. Если со студентом удачный удар мог быть случайностью, то на стройке действовал человек, который умеет владеть холодным оружием.
— Откуда такой вывод? — заинтересовалась следователь.
— Я сужу по характеру ранений. Убийца не психовал, а действовал расчетливо. Ни одного лишнего удара: либо по лицу, чтобы шокировать противника, либо в жизненно важный орган. — Судмедэксперт стал объяснять: — У двоих хлесткие режущие удары в боковую поверхность шеи. Много крови, мгновенная смерть.
— Столько крови я давно не видела, — согласилась следователь и припомнила: — Двое других убиты ударами в живот. Так?
— Не просто в живот, — поправил судмедэксперт. — Ранения в живот хоть и болезненны, но не фатальны. Убийца бил точно в печень — снизу-вверх под правое нижнее ребро. Для верности проворачивал нож в ране. В результате обильное желудочно-кишечное кровотечение, кровь изо рта и смерть в течение нескольких минут. Я подробно напишу в заключении.
— На стройке найдено орудие убийства — таджикский корд национальный нож. Миронов мог быть убит аналогичным ножом?
— Вполне. В любом случае это должен быть острый крепкий нож с длинным клинком и удобной ручкой. А тот, кто нанес удар студенту, физически крепок. Иначе убийца бы упал или выронил нож.