— Вирджиния здесь слишком недавно, — спокойно заметил Брент. — Вы выпьете что-нибудь, Ширани?
Вирджиния вздрогнула от столь откровенного упрека в недостатке внимания к гостье. Но та уже села в кресло, подвинула к себе пепельницу и вынула из сумочки длинную тонкую сигарету.
— Вы хорошо провели отпуск, Ширани? — поинтересовался Брент.
— Великолепно. Я пробыла неделю дома и еще съездила к брату в Массерам. Он начал работу с лазерной аппаратурой.
— Вот как? — Брент оживился. — Расскажите об этом подробнее.
Последовал разговор, насыщенный специальными терминами, и Вирджиния почувствовала себя так, будто Брент и его ассистентка отгородились от нее плотной ширмой. Лицо Брента было заинтересованным и оживленным. Вирджиния безуспешно попыталась следить за разговором, но тут Брент спросил:
— Ты ничего не пьешь, Вирджиния?
Она потянулась за своим пустым бокалом, запоздало вспомнив, что ее сестра обожала коктейли, в которых главным ингредиентом была водка. Но Брент вновь обратился к индианке.
Помнил ли он, как красива Ширани? Сохранил ли воспоминание о ее гладкой коже, розовых лепестках щек, неуловимом аромате женственности, окружающем ее?.. Внезапно слова Ширани привлекли ее внимание:
— Разумеется, вы можете! Брент, я бы хотела, чтобы вы осмотрели этого ребенка. Я так беспокоюсь за него — за время моего отпуска его состояние не улучшилось, и я не уверена, что правильно назначила лечение. Вам совсем не обязательно видеть его — достаточно пальпации и вопросов.
— Значит, завтра? — Брент откинулся на спинку кресла, барабаня длинными гибкими пальцами по подлокотнику.
— Да, так вы согласны? — просияла Ширани.
— Ладно, я поеду с вами, — улыбнулся Брент. — Только, ради Бога, не ждите от меня чуда.
— С каких это пор наша работа стала зависеть от чудес? — Индианка торжествующе смотрела на Брента, голос которого неуловимо изменился. — Я проработала с вами восемь месяцев и довольно много узнала о вас. Вы не должны терять надежду. Вы сами убедитесь, что можете работать. А пока зрение не вернулось к вам, я могу быть вашими глазами… конечно, если позволите.
Брент сидел неподвижно, и Ширани продолжила:
— Так решено? Отлично. — Она оглядела комнату и заметила: — Вижу, все книги куда-то делись… Неужели вы выбросили даже ваш любимый «Ланцет»?
— Нет, я продолжаю получать его, — спокойно ответил Брент. — Все книги теперь в моей… в моем кабинете.
— Можно, я поищу последний номер?
За несколько минут, пока ее не было в комнате, Брент не проронил ни слова. Вирджиния почувствовала почти детскую обиду.
Вскоре Ширани вернулась с журналом в руках.
— Нашла! Заодно я перелистнула ваш календарь, там еще был листок с прошлым месяцем… О, забыла — вы ведь… Простите меня.
Брент покачал головой.
— Не извиняйтесь, Ширани, все в порядке.
Глава 10
— Я едва могу поверить, — возбужденно говорил Брент на следующее утро, — что это возможно — ставить диагноз и лечить, руководствуясь слухом, ощущениями, опытом и инстинктом. Ширани уверена, что я справлюсь. Во всяком случае, я попробую осмотреть того ребенка. Ты слушаешь меня, Вирджиния?
— Да, конечно, — грустно отозвалась она.
— Жаль, что нам придется отложить поход за покупками на послеобеденное время, а то и до завтра.
Вирджиния молчала, глядя как возится на нижней ступеньке Хромоножка, гоняясь за собственным хвостом. На дорожке показалось яркое пятно сари.
— Доктор Ансвар скоро будет здесь, — сказала она, повернувшись к Бренту.
— Вирджиния, вчера вечером ты была такой молчаливой… — он запнулся. — Ты не хочешь общаться с ней потому, что она цветная?
— Нет, нет! — воскликнула Вирджиния. — Я и не думала об этом… Ширани очень умна и красива, — смущенно добавила она.
— Хорошо, что ты не заражена общими предрассудками, — заметил Брент. — Понимаешь, Ширани не чистокровная индианка, она то, что мы называем неприятным словом «полукровка». Несмотря на ее ум, преданность медицине и европейское воспитание, многие наши коллеги видят в ней человека второго сорта. Думаю, ты должна относиться к ней, как к подруге, а не просто как к моей ассистентке.
— Тише, она уже идет, — торопливо проговорила Вирджиния, радуясь возможности уклониться от ответа.
Сегодня Ширани была одета в чисто белое сари, ее ножки в белых парусиновых туфлях казались неправдоподобно маленькими. Рядом с ней Вирджиния почувствовала себя неопрятной, хотя принимала душ и переодевалась всего час назад.