А выставка вполне популярная. Хотя у меня складывается впечатление, что это модное местечко для встреч, переговоров и распития бесплатного шампанского. Я осторожно приблизилась к небольшой группе мужчин, изучающих одну из картин.
- Подмена духовного содержания прагматизмом, - до моих ушей донесся набор слов. – Трезвый расчет художественной образности.
Пошире открыла глаза, рассматривая непонятную мне композицию. В какой-то степени я ведь тоже художник. Но слепить набор фрагментов в одну картину всё не получалось. И перенасыщение холста красным цветом, меня это отпугивает. Я стремлюсь избегать такого сочетание оттенков.
- Вам нравится? – Чейз возник рядом и привлек моё внимание.
Я ещё на кладбище заметила, что он весьма хорош собой. Но сегодня он превзошел все ожидания. Контур пухлых губ дрогнул в улыбке, а раскосые глаза со смешинкой изучали холст, возле которого я стояла. Ему льстит мой изучающий взгляд, плавится от наслаждения.
- Это ваши работы? – поинтересовалась я на всякий случай.
- Нет, - он покачал головой и закусил нижнюю губу. – Это мой хлеб.
С облегчением выдохнула. Значит, можно не восхищаться картинами. Нужно было заранее подготовиться и со знанием дела говорить о данном стиле. А теперь я чувствую себя свинюшкой, которая случайно забрела на клумбу. Пришла из любопытства к таинственной личности Чейза. Буквально расписалась в этом.
- Значит, галерея принадлежит вам?
Мне нужно было что-то говорить ему, становилось неловко от того, что я взгляд от него оторвать не могла.
- И эта галерея тоже. У меня их несколько.
Не из бедной семьи парень. Либо, Камиль как мог, поддерживал сына.
- Пойдем, я покажу тебе одну вещь. Мне интересно твоё мнение.
Быстро же он перешел на «ты», но поправлять я его не стала. Мы ведь ровесники, в конце концов. Чейз указал на одно из полотен и осушил залпом свой бокал. Поставил пустой сосуд на поднос проскользнувшего мимо официанта. Затем взял меня под локоть и двинулся вместе с моим податливым телом в указанную сторону.
Он наклонил голову набок, разглядывая картину. В то время как я продолжала изучать его. Мне нравилось одухотворённое выражение его лица. Он видел в этой картине что-то прекрасное. И я становилась частью этих ощущений.
- «Мужские слёзы», - я не сразу поняла, что он имел в виду картину, и часто захлопала ресницами. – Редкое явление, не правда?
- Мужчины стыдятся своих слёз больше, чем своих грехов. Они могут показывать кулак женщине, но не слёзы. Способны взрываться фейерверком ярости, будучи в отчаянии. Лично я бы не стала рисовать картину в таких холодных тонах.
Мне по-прежнему сложно связать название картины с тем, что я реально вижу. Я бы назвала это «синие следы на снегу». Причём здесь слёзы, ещё и мужские…
- А ты циник, - парень поджал губы, но тут же расплылся в улыбке. – Но современность нам диктует свои стандарты. Мы больше не верим в искренность и верность. В мужскую преданность.
- Ну почему же, - я готова была поспорить с ним.
Мой муж вполне предан своей возлюбленной. Настолько, что плевать хотел на других. Даже смерь отца для него не повод прекращать с нею отношения.
- Ты так не считаешь? Это отлично. Что ж, я не ошибся. Мы действительно родственные души.
- Вас тоже никто не любит? – это был странный вопрос, который непроизвольно сорвался с губ, когда я изучала одну из композиций.
Забрать назад свои слова было нельзя, поэтому я сделала вид, что ничего странного не говорила. Чудесным образом, он сделал вид, что не слышал. Истинный джентльмен.
Чейз сказал что-то, но я не расслышала. Мой мозг лихорадочно искал ответ на вопрос: «А он что здесь забыл?». И я имею в виду никого иного, как Тревора. Парень стоял у одной из колон роскошного зала и с интересом наблюдал за нашей беседой. Хотелось шепнуть собеседнику, чтоб тот пригнулся и лёг на землю. Будто ревнивый муж станет метать в него чем-то остреньким. Но я вовремя вспомнила, что мишень хороша только из меня.