- Да, и как бы она не продлила контракт. Думаю, это и к лучшему, она занимается тем, что ей нравится. Вот только Фелис осталась совсем одна, углубилась в медитацию. Сейчас ушла на занятия по йоге.
- И чтоб её в бараний рог согнули, - я наклонила голову и шепнула себе под нос, но у маман чуткий слух.
Осторожно отделила кусочек пирога и положила на тарелку. Лизнула выпачканный в вишнёвую начинку палец.
- Не так я тебя воспитывала, Ари. Ты всегда была чуткой девочкой.
- Эх, ма. Хорошо живётся в розовых очках. А когда снимаешь их, сталкиваешься с реальностью. Вот где начинается самое интересное. Реалити шоу.
Философски изрекаю, подогнув под стул ноги. Язык чешется выложить всю подноготную «бедняжки», но я не стану этого делать.
- Ты говоришь о ней и Треворе? – вот в этот момент дар речи я и потеряла, а заодно и интерес к лакомству. – Не смотри на меня так, я очень давно работаю в этом доме.
- Серьезно? Ты всё знала, ма? И по-прежнему защищаешь любительницу малолетних?
Женщина с самым невозмутимым видом поглощала пирог. Вот так мамочка, и чего же я ещё не знаю?
- Я не осуждаю, дорогая моя. И тебе не советую. Жизнь штука непредсказуемая и в ней всякое бывает. Каждый грешен, все допускают ошибки.
- Ничего себе ошибка. А ещё статья есть «растление несовершеннолетних», за такие «грехи» сажают.
- Ты ничего не знаешь, - она шикнула на меня, я и вправду забыла, где нахожусь.
- Ну, просвети меня, будь добра. Я теперь Тревору не чужая и мне хотелось бы знать, насколько патологична привязанность Фелис.
Знаю я это выражение лица, знакома с ним с детства. Мама сдвигала брови и поджимала губы, когда не собиралась говорить ничего. Обычно это означало конец разговора, я уже была практически разочарована. Но она решила изменить привычку.
- Мужчины Арно никогда не отличались верностью. Они умны, красивы и любимы женщинами. Люк даже не скрывал, когда заводил себе новое увлечение. Всё изменилось, когда Фелис забеременела. Он стал заботливым и внимательным к жене, но терпения его хватило ненадолго. У бедняжки случались частые вспышки ревности, а беременность усугубила её эмоциональные переживания. В общем, в один из дней они сильно поссорились, и у Фелис случился выкидыш.
Поджала губы, роясь в своих детских воспоминаниях. Я помню, как родители обсуждали непростую жизненную ситуацию этой пары. Но я была ещё ребенком, к чему мне было вникать в подробности?
- Прошло много времени с тех пор, и старые ссоры были забыты. Но забеременеть Фелис больше не смогла. Люк таскал ее по клиникам. Доктора говорили, что физически она здорова и скорей всего проблема в ее голове живет. Люк опять загулял. Я была уверена, что семья обречена, она плакала, начала выпивать. Фелис не питала большой любви к детям Камиля, они скорее были обузой. Но Тревор, нуждавшейся в материнской любви, пожалел её. Он сидел рядом и гладил женщину по голове. Ухаживал за нею, когда она болела. Боюсь, она приняла внимание парня за нечто иное, за интерес к ней, как к женщине.
- Но ведь он был ребёнком, - я поёжилась, стараясь не думать о подробностях.
- Тогда он уже не был ребёнком. Не мужчиной, конечно. Но и не малышом.
Гадость. Как моя всегда правильная мамочка может так спокойно говорить такие вещи?
- Я боялась, что однажды найду Фелис бездыханной. Или она попросту сойдет с ума. Она пачками пила успокоительное и превращала себя в овощ.
- Она не имела права портить жизнь мальчику, - мой спокойный тон переходит в шипение, я ощутила приступ ярости и гнева, который становилось всё сложнее контролировать. – И пусть делала с собой что хотела, Тревор здесь причём? Она сломала его, как игрушку. И он творит теперь, сам не понимает что. Готов ублажать избалованных истеричек типа Адель.
Мама растерянно наблюдала за моей реакцией. Наверное, я сейчас выгляжу не лучше помешанной Фелис. Стираю тыльной стороной ладони хлынувшие слёзы.
Мне стыдно, я сорвалась. Слышу, как входная дверь шумно захлопнулась. Прикрывая пылающие щёки руками, лечу в сторону выхода. Фелис собственной персоной, как я и думала. Она оторопело осматривала меня, даже не успела заготовить ни одной едкой шуточки. А вот у меня уже готов монолог.