– Да. Правда, точно не знаю к чему.
– Все будет хорошо, – заверил он.
– Само собой, – пришлось согласиться мне.
– Что-нибудь случилось? – Теперь Севка как будто встревожился. – Извини, трудно поверить, что ты вдруг позвонила просто так.
– Каюсь, не просто так. Может быть, встретимся, поговорим?
– Сейчас?
– А ты можешь сейчас?
– Господи, когда звонит такая женщина, я все могу, – хохотнул он.
– Здорово, значит, жду в кафе на площади, рядом с управлением.
– Через двадцать минут буду там, – заверил Севка.
Я вернулась в машину и поехала к площади, припарковаться там было невозможно, пришлось свернуть к парку и пристроить машину возле поликлиники.
В кафе было шумно, почти все столики заняты, на счастье, пока я крутила головой, высматривая себе место, стол в углу освободился, и я поспешила его занять.
Севка появился через десять минут. Улыбнулся мне и помахал рукой, я тоже улыбнулась в ответ, наблюдая, как идет он навстречу, уверенный, спокойный. Короткая стрижка, светлые волосы, неизменные джинсы, рубашка с короткими рукавами по случаю жары. Карие глаза смотрят весело, широкий нос, едва приметный шрам над верхней губой… Мы катались на коньках, дурачились, хлопнулись в сугроб. Я вырвалась и побежала, он вскочил следом, не удержался на ногах, упал и рассек губу. Я едва не лишилась чувств, увидев его окровавленное лицо. Потом мы поехали в травмпункт, где Севке наложили два шва, всю дорогу, туда и обратно, он старательно меня успокаивал, зажимая рот красным от крови платком, и чувствовал себя виноватым…
– Привет. – Он наклонился и поцеловал меня, потом сел напротив, взял мою руку, сжал, поднес к губам и долго смотрел мне в глаза.
– Прекрати, – улыбнулась я, освобождая ладонь. – Твоей жене это бы не понравилось.
– Мы развелись.
– Серьезно? – растерялась я.
– Конечно.
– Сашка мне ничего не говорил.
– А он и не знает. В общем-то, официально мы еще муж и жена, но… я снимаю квартиру и чувствую себя холостым… Ладно, про меня неинтересно. Как ты?
– Никак.
– Отлично. Ты его ждешь. – Севка не задавал вопрос, он просто сказал, вздохнул, посмотрел в окно, а потом улыбнулся мне.
– Конечно, – ответила я. – А что я могу еще делать?
– Не очень хорошие дела, а?
Я засмеялась.
– Я всегда утешаю себя тем, что могло быть еще хуже, ну и, конечно, после подобного утешения дела становятся еще хуже.
– Что случилось? – спросил он серьезно.
– Мне звонит по ночам один тип, я не знаю, кто он, думаю – друг Ильи. Сегодня вдруг сказал, что в ту ночь, когда арестовали Илью, он видел мою машину на перекрестке Перекопской. Я поехала туда и… Слушай, ты знаешь об убийстве на Катинской пять лет назад?
– Постой, при чем здесь это? – не понял Севка.
– Знаешь?
– Разумеется, я им занимался. И что? Какое оно имеет отношение к твоей машине?
– Никакого, если не считать того, что через двор от Перекопской, где стояла машина, до дома номер семь по Катинской две минуты ходьбы.
– И что? – снова не понял он.
Я пожала плечами:
– Не знаю. Назовем это интуицией.
– По-моему, это не интуиция, а полнейшая чушь. Какой-то псих звонит ночью и говорит, что якобы видел твою машину. Ты веришь ему на слово, узнаешь, что по соседству в ту ночь совершено убийство, и решаешь, что оно имеет к тебе какое-то отношение.
– Не ко мне, – терпеливо ответила я, продолжая улыбаться, – а к событиям той ночи.
– Послушай, все давно в прошлом, Илья скоро вернется и…
– И? – усмехнулась я.
– Все будет хорошо, у тебя и у него, у вас, я имею в виду. – Он отвернулся и стал смотреть в окно.
– Вряд ли. Думаю, я Илье не нужна. Иначе он не стал бы хранить молчание все эти годы.
– Ты не права…
– Господи, тебе-то откуда знать? – удивилась я.
Севка закусил губу, такого за ним раньше не водилось.
– Все равно я не понимаю, при чем здесь это убийство на Катинской?
– Я же сказала: интуиция. Что-то мне подсказывает, что какое-то отношение к событиям той ночи оно имеет.
– Уверяю, абсолютно никакого.
– Ты ведь знаешь, что Илья не убивал? – спросила я.
– Знаю, то есть я считаю, что он не убивал. Его подставили. Кто-то убил этого Андрея, да так ловко все обстряпал… Шито белыми нитками, а сработано прекрасно… извини…
– Тебе не за что извиняться. – Я закурила и попыталась сформулировать свою мысль: – Думаю, в ту ночь подставили не только Илью, но… и меня.
– Я не понимаю, – покачал он головой.
– Я пока тоже. Но очень хочу понять. Илья ушел из нашей спальни влюбленным мужем, а через несколько часов просто вышвырнул меня из своей жизни. Я должна знать, что произошло той ночью.
– Ну, хорошо, хорошо, это вполне понятно. Через несколько дней Илья вернется. Чего же проще: спросить у него. Сесть и спокойно все обсудить.
– А он захочет? – усмехнулась я.
– Он тебя любит, – сказал Севка и вздохнул.
– Он любил меня. До той ночи.
– Ты зря это затеяла, – помолчав, начал он. – Сейчас, когда прошло столько лет, вероятность что-то выяснить практически равна нулю.
– У меня есть время, и я хочу попробовать.
– Увлекательная игра в сыщики?
– Сашка тоже так считает, – кивнула я.
– Он знает о том, что ты затеяла?
– Я, в общем-то, ничего не затевала. Сходила в библиотеку, а потом съездила на ту самую улицу, вот и все. Расскажи мне об этом убийстве.
– Не понимаю зачем, – проворчал он. – Хорошо, хорошо. Хозяин квартиры Терин Иван Кузьмич, по кличке Большой, пригласил к себе двух своих друзей, если так можно выразиться. На встрече также присутствовали три телохранителя, по совместительству шоферы. Приблизительно в 1.35 некто, вооруженный автоматом, вошел в дом и перестрелял всех, после чего скрылся. Вот и вся история.
– Двое охранников умерли позднее.
– Точно. Один по дороге в больницу, не приходя в сознание, другой на следующий день.
– Тоже не приходя в сознание?
Севка кивнул.
– Не могу понять, почему тебя это интересует?
– Я пока тоже. Из статьи удалось кое-что почерпнуть между строк. Большой пригласил двоих дружков, тоже больших парней, так?
– Ты смотришь гангстерские боевики? Не ожидал.
– Нет, я читала «Крестного отца». Давай вернемся к убийству, точнее – к расстрелу. Некто входит и очередью из автомата укладывает шесть человек. Вопрос: как он вошел, если в доме собрались большие парни да еще с охраной?
– Нас этот вопрос тоже интересовал, жаль, задать его было некому.
– Хорошо, тогда, может быть, ты ответишь на второй вопрос: кому понадобилось это убийство?
– Могу по памяти перечислить человек десять, и это только те, кого я знаю. Кстати, в этом списке был бы и твой Илья, – усмехнулся Севка. – Да-да, старики всегда действуют молодым на нервы, они теряют гибкость и, с точки зрения молодых, мешают прогрессу. Убийство, конечно, было заказным, киллер скорее всего со стороны, из своих вряд ли бы кто рискнул. В таких случаях на убийцу можно выйти лишь по чистой случайности. Люди Большого, можешь мне поверить, искали тоже, но ничего не нашли.
– А вы тщательно искали? – усмехнулась я.
– Честно? Не очень. Троих весьма опасных старичков некто спровадил на тот свет. Не могу сказать, что нашу контору это сильно расстроило, скорее наоборот.
Я опять усмехнулась, и Севка в ответ тоже.
– Хорошо, – немного подумав, продолжила я. – Подойдем с другой стороны. Старички уступили место… кому? Кому их смерть явно пошла на пользу?
– Здесь тоже человек пять наберется. Например, небезызвестный тебе Мирон. Хотя я очень сомневаюсь, что он отважился бы на подобный шаг, я имею в виду расстрел. Опять же Илья, не сядь он в тюрьму, смог бы в должной мере воспользоваться сложившейся ситуацией.
– Ты уже дважды назвал его имя. Ты имеешь в виду что-то конкретное?
– Нет, – откинувшись назад, покачал головой Севка. – Таким образом я просто иллюстрирую свою мысль о том, что в смерти Большого и его дружков было заинтересовано все подросшее к тому моменту криминальное поколение. Вот и все. И мне бы очень хотелось знать, почему тебя это так занимает?