— А ты как, блядь, думаешь? — Он даже не должен был спрашивать, черт возьми. — Разве я когда-нибудь позволял Гурин выйти сухой из воды?
Я чувствую, как у меня болит челюсть, так сильно сжимаю зубы.
— Верно, но тебе, блядь, лучше заставить ее заплатить. Наталья явно наглеет, потому что Ева дала тебе отпор.
Я сжимаю кулаки на столе, пристально глядя ей в затылок. Ник знает, как разозлить меня еще больше. Наталья пожалеет, что даже посмотрела на меня не так, не говоря уже о том, что сказала, когда я закончу с ней.
— Я заставлю ее заплатить, когда она меньше всего этого ожидает, — говорю сквозь стиснутые зубы, наблюдая, как Ниткин поджаривает их. — Если бы мы не были на уроке профессора Ниткина, она бы поплатилась прямо сейчас.
Ник хлопает меня по спине.
— Вот это настрой.
Роза закатывает глаза.
— Вы двое иногда бываете такими варварами. Это был просто комментарий.
Я смотрю на нее.
— Просто комментарий? И ты думаешь, что такие девушки, как она, могут говорить мне подобные вещи?
Роза слегка бледнеет, понимая, что на нее обрушивается основной удар моего гнева.
— Нет, конечно, нет, — говорит она, склоняя голову.
От удара линейки профессора Ниткина о стол у нас выпрямляются спины.
— Моралес и Кабельо, заткнитесь. Следующий человек, которого я поймаю болтающим на этом занятии, будет закован в кандалы и спущен в подвал.
Я тяжело сглатываю и киваю в знак извинения.
— Простите, сэр, — говорим мы в унисон.
Я замолкаю, впиваясь взглядом в затылок Натальи, пока мой мозг работает на полную мощность, разрабатывая план мести за её комментарий.
Она пожалеет, что выступила против меня, когда я закончу с ней, гарантирую это. Я заставлю её заплатить за неуважение ко мне.
Глава 8
Наталья
Во мне всё сжимается, когда я иду через темный и жуткий двор, чувствуя, что кто-то наблюдает за мной. С тех пор как дала отпор Элиасу, я нахожусь в напряжении, потому что он никогда не позволит мне уйти от ответа. Это было глупо, я увлеклась моментом, ободренная уверенностью Евы, и бросила ему вызов. Я пожалела об этом сразу же, как только слова слетели с моих губ.
Библиотека находится в дальнем конце двора, а мне нужно взять книгу для задания на урок права с директором Бирном. Уже поздно, и я жалею, что не пошла до ужина. Оказавшись в двух шагах от входной двери библиотеки, я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что у меня просто паранойя. Осмотрев двор, я никого не вижу, поэтому продолжаю путь и вхожу в старое здание.
Миссис Кендалл, пожилая библиотекарша, как обычно, крепко спит за своим столом, когда я прохожу мимо в огромную старинную комнату, заставленную сотнями книжных шкафов. Юридические книги хранятся на антресолях второго этажа, — это, пожалуй, самое темное и жуткое место здесь.
Как только оказываюсь наверху лестницы, я опускаю взгляд на листок бумаги с названием книги.
Легендарные убийцы и их падение.
Все полки расставлены в алфавитном порядке, так что я быстро нахожу «Л», а затем просматриваю множество книг в поисках той, которая мне нужна. То же самое жуткое ощущение, что за мной наблюдают, охватывает меня, когда я смотрю вниз, на уровень первого этажа, в сторону двери, задаваясь вопросом, не слышала ли я, как кто-то вошел.
— Что ты ищешь?
Голос прорезает тишину и леденит кровь в моих венах. Я тяжело сглатываю и оборачиваюсь, чтобы посмотреть в пронзительные голубые глаза своего мучителя. Сердце беспорядочно колотится о грудную клетку, пока я пытаюсь подобрать слова, чтобы заговорить, но прямо сейчас я слишком напугана.
— Кошка проглотила твой язык? — спрашивает он, прислонившись к книжной полке с дерзкой ухмылкой на лице.
Я качаю головой.
— Почему ты здесь?
Он двигается как гадюка, стремительно подаваясь вперед и хватая меня за горло так быстро, что я не успеваю среагировать.
— Ты знаешь почему, Гурин, — рычит он, его опьяняющий аромат проникает в мои чувства как только он оказывается так близко. — То, как ты разговаривала со мной на уроке анатомии. Неужели ты думала, что я оставлю это без внимания?
Горло перехватывает, когда я пытаюсь сглотнуть, страх проникает в каждый дюйм моего тела.
— Нет, — хрипло выдыхаю я.
— Нет. Потому что ты принадлежишь мне, Гурин. — Другая его рука перемещается к моей левой груди, и он больно сжимает ее через рубашку, а затем переходит к правой. — И если ты снова заговоришь со мной в таком тоне, то в следующий раз я заставлю тебя сосать мой член в присутствии зрителей.
Эта мысль заставляет меня содрогнуться, но в то же время какая-то часть меня взволнована такой перспективой. С момента нашей встречи в коридоре я не могла перестать думать об этом. Наверное, это был самый эротичный опыт в моей жизни, хотя и самый унизительный. В конце концов, у меня нет опыта, с которым можно было бы сравнивать.