Он оскаливает зубы и качает головой.
— Но я уверен, что тебе понравилось бы принимать мой член своим маленьким красивым горлом, в то время как другие наблюдали, как я использую тебя. — Другая его рука опускается ниже, и я напрягаюсь, когда он просовывает ее под юбку. — Готов поспорить, что твоя пизда насквозь промокла от одной мысли об этом, не так ли?
Паника охватывает меня, когда я пытаюсь помотать головой, но это невозможно, так как его рука сжимает мое горло.
— Нет, — хриплю я едва слышным шепотом.
— Лгунья, — рычит он, оттягивая мои трусики и грубо вводя в меня два пальца.
Я стону, потрясенная внезапным вторжением.
— Насквозь промокшая, как маленькая непослушная шлюшка. — Губы Элиаса в дюйме от моих, его дыхание касается моего лица. — Держу пари, когда я наконец-то засуну свой член в эту девственную киску, ты будешь охотно скакать на нем, и стонать все гребаное время.
Я плюю ему в лицо, потому что это единственное, что я могу сделать, чтобы дать отпор. Он обездвиживает меня своим тяжелым весом, прижимая к книжному шкафу позади.
— Грязная сучка, — бормочет он, но в его голосе нет злости. — Открой рот.
Я захлопываю рот, глядя ему в глаза, пока ненависть пронзает меня изнутри.
Его челюсть сжимается.
— Я должен напомнить, что у меня есть на тебя, Гурин?
Ненависть прожигает меня насквозь, как кислота, когда я неохотно открываю рот. А потом он плюет в него, и этот акт, несмотря на унизительность, вызывает у меня новый прилив влаги между бедер.
Он посмеивается.
— О да, это будет очень весело. Похоже, моей маленькой зверушке нравится, когда её унижают.
Его пальцы с пьянящим ритмом входят и выходят из моей постыдно мокрой киски, подгоняя меня к кульминации. Неловко, что все, что делает этот человек, доставляет мне удовольствие, но так и есть. Очевидно, что со мной что-то не так.
А затем он отпускает горло, все еще прижимая меня весом своего тела к книжной полке. Я протестующе стону, когда он расстегивает мою рубашку спереди, отрывая пуговицы, после чего с силой дергает лифчик вниз и обхватывает губами твердый сосок.
Я выгибаюсь навстречу, мое тело словно горит от его прикосновений.
— Элиас, — выдыхаю его имя, ненавидя то, как сильно желание сквозит в моем тоне.
Он посасывает второй сосок, а затем сильно прикусывает ключицу заставляя меня вскрикнуть.
— Звучит так, будто ты получаешь удовольствие.
Язык Элиаса скользит вверх по моему горлу, а затем он целует меня, его язык проникает мне в рот, как будто он пытается трахнуть меня им.
Я стону, тело инстинктивно выгибается ему навстречу, и я обхватываю руками его шею.
Он рычит, кусая меня за губу и хватает за руки, отводя их в сторону.
— Никаких прикосновений. — В его потрясающих льдисто-голубых глазах бурлят ярость и желание, и у меня перехватывает дыхание. — Я всё контролирую.
Я тяжело сглатываю, страх пересиливает постыдное желание, зародившееся в глубине моего живота.
Он грубо вынимает пальцы из моей киски.
— Открой рот.
Я прикусываю губу, прежде чем открыть рот.
Он просовывает туда свои пальцы, покрытые моими соками.
— Высоси их дочиста.
Вкус моего возбуждения на его пальцах заводит меня, я обхватываю их губами и облизываю каждый, прежде чем прикусить один зубами.
Он рычит и вытаскивает пальцы у меня изо рта.
— Ты только что укусила меня?
Я пожимаю плечами, пытаясь вести себя невозмутимо, несмотря на то, что напугана до смерти.
— Возможно.
Миссис Кендалл спит, блядь, как убитая, что означает, что она никогда не услышит нас здесь, наверху.
Элиас сильно хватает меня за горло и заставляет развернуться.
— Ты пожалеешь об этом, Гурин. И пожалеешь о том, как разговаривала со мной в классе.
Я чувствую, как он задирает подол моей юбки, а затем хватает за кружево трусиков. Когда слышу, как они рвутся, ужас пронзает мое сердце. Я задыхаюсь, пытаясь отбиться от него, но он слишком силен.
— Что ты…
Его ладонь резко опускается на мою задницу, и он закрывает мне рот рукой, заглушая крик боли. Сила шлепка ошеломляет и лишает меня дыхания, когда он делает это снова, по другой ягодице.
— Ты непослушная девочка, Наталья. А ты знаешь, чем грозит непослушание?