Я позволяю Элиасу взять контроль, когда его рука скользит в мои волосы, и он использует это, чтобы прижать мое горло к своему члену, душа меня, как он делал в коридоре. Слюна стекает по его члену, когда он заливает мне спермой горло, усиливая мое возбуждение, и соски становятся болезненно твердыми.
Я была так поглощена больным и извращенным контактом, что забыла о том, что моя блузка разорвана, и из нее выглядывает обнаженная грудь.
Глаза Элиаса опускается на неё, он стонет, сильнее вонзаясь в мое горло.
— Мне нравится смотреть, как подпрыгивают эти полные сиськи, пока я трахаю твое маленькое горячее горло, bonita.
Его дыхание становится более затрудненным, когда он берет то, что хочет, но в глазах больше не видно гнева. Все, с чем он смотрит на меня, — это чистое, неприкрытое желание.
— О, черт, — бормочет он, когда член набухает у меня во рту. — Я хочу, чтобы ты проглотила все до последней капли, как в прошлый раз, — рычит он, выпуская струю прямо мне в горло.
Сначала я задыхаюсь, изо всех сил стараясь справиться с потоком спермы. Его мужской солоноватый вкус сводит меня с ума, когда он продолжает накачивать меня изнутри, сливая каждую каплю.
— Такая хорошая девочка, глотай, — рычит он, его руки все еще в моих волосах. — Глотай каждую гребаную каплю.
Я делаю, как мне сказано, но немного вытекает и попадает на губы.
Он вынимает член изо рта и несколько мгновений смотрит на меня, его грудь вздымается и опускается при каждым тяжелом вздохе.
А потом он засовывает свой член в штаны и отворачивается, оставляя меня на коленях в разорванной рубашке, с грудью, выпирающей из лифчика и его спермой, стекающей по подбородку. Если бы кто-нибудь увидел меня сейчас, я бы умерла со стыда.
Я падаю на пол, на меня разом обрушивается шквал эмоций. Худшая из них — это царапающая боль в груди, которая ощущается как удары кинжалов. Элиас заходит слишком далеко, и боюсь, что если он в ближайшее время не остановится, то по-настоящему сломает меня. Так, что от той девушки, которой я была, останутся одни клочья.
Глава 9
Элиас
Прошло две недели с тех пор, как я зашел слишком далеко со своим маленьким питомцем. Боюсь, что то, что когда-то было четкой гранью между мучителем и жертвой, становится размытым и испорченным моими больными желаниями.
Лицо Натальи, когда я отвернулся, было выражением чистой душевной боли, и я ненавидел это. Я должен был радоваться ее страданиям, но это заставило меня снова почувствовать странное чувство вины. Сексуальный аспект размывает границы, и я понимаю, что если не справлюсь со своим желанием к ней, все может обернуться ужасно.
С тех пор я держу свой член в штанах, а руки при себе и унижаю ее лишь словесно, как обычно.
Наталья как никогда напряжена рядом со мной, и, без сомнения, находится в ожидании еще одного момента, подобного тому, в библиотеке. Независимо от того, как сильно я пытаюсь выкинуть случившееся из головы, я не могу. Половину времени это все, о чем я, блядь, могу думать, и хочу повторить это снова, что заставляет меня ненавидеть себя.
— Эй, Элиас, подожди! — кричит Риццо.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Привет, что случилось?
— Я схожу с ума, и мне нужно куда-нибудь выбраться на ночь. Ты готов сегодня выехать в город?
Я ухмыляюсь.
— Самое время, чтобы кто-нибудь предложил это. — Я хлопаю его по плечу. — Рассчитывай на меня. Я всё устрою.
— Круто, — говорит он, проводя рукой по волосам. — Это место может быть таким чертовски маленьким.
Я киваю.
— Расскажи мне об этом. Кого позовешь?
Он пожимает плечами.
— Обычную компанию, нормально?
— Да, я также позову Наталью ее подруг.
Его брови хмурятся.
— Что? Девушку, которую ты мучаешь каждый гребаный день?
— Ту самую.
Он выглядит растерянным, но не задает вопросов. После нашей потасовки на уроке Ниткина он научился уважать меня.
— Ну ладно. — Он смотрит на часы. — У меня сейчас физкультура с Дэниелсом. Что у тебя?
— Нет урока, — говорю я, пожимая плечами. — Думаю, пойду в библиотеку.
Его брови приподнимаются к линии роста волос.
— Ты не произвел на меня впечатления парня из библиотеки.
Я смеюсь.
— Нет, но Наталья всегда находится там в это время.