Ник смеется.
— Ты же знаешь, что Элиасу не нравится Наталья. Он ее чертовски ненавидит.
Алекс просто смотрит на меня, изучая мое лицо.
— Подумал, что ты захочешь знать, вот и все.
Я киваю в ответ, хрустя шеей.
— Ну, мне все равно, я собираюсь повеселиться с ней в этом году. После этого я покончу с Гурин.
Что-то тяжелое оседает у меня внутри, когда произношу эти слова. Желание разыскать Наталью и наброситься на нее за то, что она позволила своему брату отдать себя в руки другого, в то время как она принадлежит мне, сводит меня с ума.
Алекс садится на скамейку и откидывает голову назад.
— Как скажешь. И вообще, почему вы здесь, неудачники?
Риццо пожимает плечами, вытаскивая косяк травки.
— Нельзя курить в здании. — Он наклоняется вперед. — У кого-нибудь из вас есть прикурить?
Ник достает зажигалку, качая головой.
— Какой болван принесет косяк травки, но не возьмет зажигалку?
Риццо пожимает плечами и закуривает, делая долгую затяжку.
— Хочешь немного?
— Папа Римский — католик? — Спрашивает Ник, выхватывая сигарету у него из рук.
Я качаю головой, поскольку наркотики никогда не были моим стилем. Возможно, это из-за всего дерьма, что я видел в Мексике, и того, как наркотики разрушали жизни, но сам бы я не притронулся к этой дряни.
— Элиас? — Спрашивает Ник, протягивая мне косяк.
— Нет. — Машу отрицательно. — Забыл, что мне нужно кое-что сделать.
Я встаю, надеясь, что никто из них не станет расспрашивать меня о том, что именно. С тех пор, как Алекс сбросил на меня бомбу о том, что брат Натальи организовывает её брак, у меня появилась отчаянная, царапающая потребность разыскать ее.
— Как хочешь, — говорит Риццо, выхватывая сигарету у Ника и затягиваясь косяком. — Больше для нас.
Я ухожу, мое сердце колотится сильно и быстро, пока я пытаюсь пораскинуть мозгами, где сейчас может быть Наталья. Уже поздно, библиотека закрыта. Значит она либо в кафетерии, либо в общем зале, либо в женском общежитии. В последнее будет сложно попасть.
Я достаю свой мобильный и отправляю ей сообщение.
Где ты?
Я не особо надеюсь на ответ, поскольку она ужасно упряма в том, чтобы не отвечать на мои смс. Возможно, мне нужно быть с ней жестче. Я отправляю ей фотографию, которую сделал, когда она сосала мой член в переулке, вместе с сообщением.
Не забывай, кому ты принадлежишь.
Появляется сердитый эмодзи, за которым следуют слова.
В своей комнате.
Блядь.
Вытаскивай свою задницу из комнаты и встретимся в спортзале. Пять минут, или я разошлю это фото всем.
Это блеф, так как я не хочу, чтобы кто-нибудь когда-либо видел это, кроме меня. Фотография была сделана под влиянием момента, для моего собственного удовольствия.
Я ненавижу тебя.
Я ухмыляюсь на это и направляюсь в спортзал, надеясь, что там пусто. Сегодня занятий по расписанию нет, так что так и должно быть. Когда прихожу туда, там пусто, поэтому я сажусь на трибуну и жду.
Наталье требуется ровно пять минут. Когда она вальсирует в зал, я чувствую, как мой член твердеет, а пульс учащается. На ней откровенный топ с глубоким вырезом, демонстрирующий соблазнительное декольте. Волосы небрежно собраны в пучок, но почему-то это выглядит греховно. И пара обтягивающих леггинсов, которые подчеркивают каждый ее изгиб. У меня пересыхает в горле при виде нее.
— Чего ты хочешь? — спрашивает она, скрещивая руки. Это движение еще больше прижимает ее красивые, упругие груди друг к другу.
— До меня дошли слухи, которые, я надеюсь, не соответствуют действительности.
Она слегка наклоняет голову, ожидая от меня подробностей. Когда я ничего не говорю, она раздраженно фыркает.
— Что за слухи?
— Что твой брат согласился выдать тебя замуж.
Она хмурится.
— Этого не может быть. Кто тебе это сказал?
— Надежный источник, — говорю я, вставая и спускаясь к ней на основной корт. — Но как ты можешь принадлежать мне, если обещана кому-то другому?
Наталья качает головой.
— Михаил не выдаст меня замуж. Предполагается, что я возглавлю братву.
Я смеюсь над этим, потому что она наивна, если верит, что женщина может возглавить братву в одиночку. В Картеле и итальянской мафии есть женщины-лидеры. Черт возьми, даже в ирландских организациях есть несколько. Но для русских это неслыханно.
— Неужели ты действительно веришь, что мужчины из братвы последуют за тобой? За одинокой женщиной?
Ее плечи слегка опускаются, как будто я затронул что-то, что ее беспокоило.