— И как, по-твоему, я должна объяснить твое присутствие брату? — Я кладу руки на бедра, впиваясь в него взглядом.
Михаилу не понравится, что Элиас будет моим спутником на свадьбе, независимо от того, кто его дядя. Брат всегда яростно защищал меня, когда дело касалось мужчин, а Элиас шантажировал меня с начала года.
— Просто скажи ему, что я друг, — говорит он, отмахиваясь.
— Мой брат поймет, что что-то не так.
Элиас берет меня за руку и притягивает ближе.
— Только если ты не сыграешь убедительно свою роль. — Его дыхание дразнит мое ухо, когда он прижимается губами к впадинке под ним. — Перестань бороться с этим, Наталья.
— Бороться с чем? — Спрашиваю, отстраняясь, чтобы заглянуть в его красивые глаза. — С тем, что ты обращаешься со мной как с собакой, которой можешь командовать?
Он морщится на это.
— Всё изменилось.
— Возможно, изменилось для тебя.
Я тяжело сглатываю, так как знаю, что это неправда. Между мной и Элиасом все изменилось так, как я никогда не могла себе представить, и я бы солгала, если бы сказала, что не хочу его, даже после всего, через что он заставил меня пройти.
— Ты лжешь, — говорит он, но в его голосе нет злости. — Я вижу по твоим глазам. Ты знаешь, что мы созданы друг для друга. — Его челюсть сжимается в тот момент, когда он говорит это, как будто ему больно. — Я был полным придурком по отношению к тебе в течение многих лет, и все же прошу, чтобы ты отбросила это в сторону. — Он обхватывает мои щеки ладонями, снова заглядывая мне в глаза. — Я хочу тебя, Наталья.
Бабочки порхают у меня в животе, когда я выдерживаю его взгляд, зная, что в глубине души я тоже его хочу. Неважно, какая плохая история связывает нас, я влюбилась в своего мучителя. Это довольно жалко, но за последние несколько недель в академии я узнала его так, как никогда не думала, что узнаю. О ложной причине, по которой он возненавидел меня с самого начала, и о тьме, которая подпитывала эту ярость, пылающую внутри него.
— Я умоляю тебя, mi reina, дать мне шанс всё исправить.
Его глаза отчаянные и пытливые, и я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Элиас Моралес, король Академии Синдиката, будет умолять меня о чем-либо.
Я облизываю нижнюю губу и качаю головой.
— Для чего? — Спрашиваю я.
Его глаза полны нечитаемых эмоций, когда он изучает мои. Кто-то откашливается позади, заставляя нас обоих вздрогнуть.
— Кто это? — Спрашивает Михаил, и я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи.
Я поворачиваюсь лицом к брату и вижу Сиену, держащую его за руку с приветливой улыбкой на лице.
— Мой друг из академии, — говорю я. — Брат, это — Элиас Моралес.
Михаил слегка наклоняет голову.
— Разве это не тот парень, которого ты ненавидишь?
Много лет назад я сказала ему, что ненавижу новичка из картеля Эстрада, после того как он спросил меня о нем.
В конце концов, Эстрада стали его деловыми партнерами, так что, думаю, для него было вполне естественно поинтересоваться. Однако он не знает, каким пыткам и мучениям подвергал меня Элиас на протяжении многих лет. Я не осмеливалась рассказывать, зная, что он оторвал бы Элиасу голову.
— Мы не всегда ладили, — признаю я.
Сиена пожимает плечами.
— Самые лучшие отношения начинаются с ненависти, — бормочет она, бросая взгляд на своего мужа. Трудно поверить, что мой брат женат.
Я отрицательно машу головой.
— У нас нет отношений.
Элиас прочищает горло.
— Пока.
Михаил сердито смотрит на него.
— Тебе лучше держать свои руки при себе, Моралес. — Он хрустит костяшками пальцев. — Я хорошо знаю твоего дядю, а Наталья скоро выйдет замуж по расчету.
Элиас бледнеет от предупреждения моего брата, но сжимает челюсть. Как будто он недоволен, что ему говорят держаться от меня подальше. Это отличается от академии, где ему никто не мог ему указывать что делать, и мне даже нравится видеть, как его наконец ставят на место.
Думаю, Михаил может быть довольно устрашающим, ведь он на голову выше Элиаса при росте шесть футов восемь дюймов (прим. пер. 200 см). Тогда как рост Элиаса примерно шесть футов два дюйма (прим. пер. 185 см).
— Я не хотел показаться неуважительным. Просто проявляю заботу о Вашей сестре.
Заботу.
Тяжело даже слышать, как он это говорит. Неужели он серьезно относится к нам?
Глаза Михаила сужаются.
— Может, это и так, но я не хочу никаких глупостей. — Он смотрит на меня, как будто мне нужно предупреждение держаться подальше от Элиаса. — От любого из вас.