Элиас, к его чести, просто спокойно отвечает.
— Да.
Взгляд брата перемещается на меня.
— И это то, чего ты хочешь?
Это то, чего я хочу? Замужество с Элиасом, черт возьми, превосходит любую другую альтернативу, то есть брак с человеком, которого я почти не знаю. За все годы в академии, мы с Ником Крушевым едва обменялись парой фраз. Как ни странно, я знаю Элиаса гораздо лучше, чем Ника, даже если он все время был полным засранцем по отношению ко мне.
— Да, думаю да.
Глаза Михаила сужаются.
— Звучит не очень убедительно. Если мы сделаем это, пути назад уже не будет.
Я смотрю на Элиаса, голубые глаза полны надежды, и я задаюсь вопросом, куда подевалась его жестокая и мстительная версия.
— Да, это то, чего я хочу.
— Прекрасно. — Он внезапно встает, заставляя нас всех насторожиться. — Полагаю, что твой дядя здесь, Элиас. Я найду его.
Он хмурит брови.
— О, черт.
— Что? — Спрашиваю я.
— Возможно, я подделал письмо от своего дяди, чтобы уйти из академии, — говорит Элиас.
Михаил закатывает глаза, но ничего не говорит, выходя из кухни, чтобы найти дядю Элиаса.
Сиена остается сидеть на стуле у островка и поворачивается ко мне.
— Вы уверены в этом?
Я снова смотрю на Элиаса и без сомнений понимаю, что никогда ни в чем не была так уверена.
— Абсолютно.
Элиас улыбается, и мое сердце подпрыгивает в груди.
— Я уверен. — Он сжимает мою руку.
— Хорошо, просто вы оба слишком молоды для брака.
Я смотрю на Сиену, поскольку она не может быть намного старше меня.
— Ты только что вышла замуж.
— Мне двадцать один год, а Михаил на десять лет старше — ему тридцать один.
Я выгибаю бровь.
— И как давно вы знакомы? — Спрашиваю, качая головой. — Я знаю Элиаса шесть лет.
Она пожимает плечами.
— Верно подмечено.
Михаил возвращается с пожилым мужчиной латиноамериканской внешности с темными холодными глазами. Он выглядит раздраженным, даже больше, чем Михаил.
— Элиас, какого хрена ты здесь делаешь? — рычит он.
Элиас встает и поднимает руки вверх.
— Возможно, я подделал письмо от тебя и вынудил директора отпустить меня из школы, чтобы я мог присутствовать на свадьбе.
Эрнандес пристально смотрит на него пару секунд, прежде чем улыбнуться.
— Ты всегда был умным ребенком.
Кажется, что все чувствуют себя более непринужденно в тот момент, когда босс Картеля улыбается.
— Он хочет жениться на моей сестре, — объявляет Михаил.
Эрнандес перестает улыбаться, глаза мечутся между мной и Элиасом.
— Это правда?
Элиас кивает.
— Да.
— Ты знаешь, что в нашей семье принято жениться на себе подобных. Мексиканской крови.
— К черту традиции, — говорит он, сузив глаза. — Я люблю Наталью.
Эрнандес усмехается.
— Ты не знаешь значения этого слова, мальчик.
Михаил прочищает горло.
— Мы можем заключить сделку?
Эрнандес смотрит на него и кивает.
— Уверен, что можем. Вы были мощными союзниками с тех пор, как картель Эстрада перебрался в Северную Америку. — Он проводит рукой по шее. — Почему бы не укрепить нашу верность друг другу этим браком?
Михаил кивает.
— Согласен.
Эрнандес хлопает.
— Тогда вы двое можете идти и наслаждаться вечеринкой, пока мы с Михаилом придем к соглашению. Вы не поженитесь, пока не закончите школу.
Элиас подходит к своему дяде и протягивает ему руку, на которую Эрнандес смотрит с подозрением.
— Спасибо, дядя.
Он берет ее и пожимает.
— А теперь уходите. И я хочу, чтобы завтра вы оба вернулись в академию. — Он смотрит на нас двоих. — Думаю, я узнал точную причину твоих чертовски ужасных оценок в этом году, Элиас. Разберись с этим.
Для меня новость, что его успеваемость ухудшилась, так как Элиас всегда успешно сдавал предметы, даже не особо стараясь. Это всегда бесконечно расстраивало меня, поскольку я усердно училась, чтобы получать свои оценки.
— Конечно, сэр, — говорит он. — Я позабочусь об этом.
Он берет меня за руку и выводит из кухни, сердце бешено колотится. С трудом верится, что нам удалось обойтись без кровопролития.
Михаил был готов убить человека, которого я люблю, и после всего, что он услышал, я не удивлена. Элиас Моралес не заслуживает моей любви после всего, через что он заставил меня пройти, но каким-то образом он уже завладел моим сердцем еще до того, как признался мне в любви. Боюсь, он владел им гораздо дольше, чем я думаю.