Мой желудок резко сокращается. У меня нет времени, моя жизнь должна оборваться сегодня.
— Ты сказала, что будешь меня оберегать, — обвиняю я. — Мой дядя выдает меня замуж за безжалостного главу Братвы. Я не могу помочь тебе, не имея доступа к Хорхе и его болтливому рту.
— Сядь и сделай несколько глубоких вдохов, — уговаривает она, настороженно поглядывая на дверь. Она подводит меня к стулу у окна и сует мне в руки бутылку с водой. — Выпей это, а потом расскажи мне, что происходит.
Я пью, но это не успокаивает мои нервы. Моя жизнь словно превращается в кошмар, который я не могу контролировать. Все, ради чего я так старалась, чем жертвовала, ускользает между пальцами, как песок.
— Что случилось в Нью-Йорке? — Спокойный голос Дейдры успокаивает меня, и я рассказываю о последних двадцати четырех часах ада, который я пережила.
— А этот Даниил, за которого ты выходишь замуж, как его фамилия?
— Козлов. Он из бруклинской Братвы. Они очень известны на Восточном побережье. Мой дядя увидел в этом возможность, понял, что союз с Козловыми принесет ему больше выгоды, чем выдача меня замуж за Хорхе.
Ее глаза расширились, как будто я открыла ей самый сочный секрет в мире.
— Я знаю, кто они такие. Козловы — большие шишки. — Она хватает меня за плечи, выглядя слишком счастливой. — Черт, Бьянка, это же золото.
— Как это? — Мои брови сошлись в замешательстве. — Без Хорхе и его ночных рюмок рома у меня не будет никакой информации о Зегасе. Мне придется жить в Нью-Йорке. Все, ради чего мы так старались, будет напрасным.
Я хочу, чтобы она кивнула в знак согласия, но она уже ушла в свои мысли, разрабатывая план, который не принесет мне пользы. Жгучее осознание пронзает меня. Она не собирается помогать.
— Ты не видишь общей картины. Козловы — крупное преступное сообщество. Это может иметь огромное значение.
Я откидываю голову назад в разочаровании и громко вздыхаю.
— Мне плевать на Козловых, я хочу, чтобы мой дядя сидел за решеткой. Я хочу, чтобы он заплатил за все, что сделал. — Я бью себя по груди, смаргивая слезы.
— Я знаю, — говорит она, разочарование придает ее голосу некоторую резкость, — но я хочу сказать, что Козловы могут стать ключом к тому, чтобы посадить твоего дядю за решетку. Две преступные организации объединяются, чтобы начать что-то новое. Непременно возникнут трудности роста. Люди станут жадными. Будут совершаться ошибки. Это твой шанс подсадить дядю на что-то, что действительно может сработать. Мы сможем построить мощное дело против обеих преступных семей… и ты будешь ключом.
— Ты говоришь, что я должна выйти замуж за Даниила Козлова. — Слова сорвались с моих губ едва слышным шепотом.
Она выпрямляется во весь рост и скрещивает руки перед грудью.
— Да. У нас есть возможность посадить твоего дядю за решетку и уничтожить еще одну жестокую преступную семью.
Черт, все идет не по плану.
— Он ничего мне не скажет. Даниил — закоренелый холостяк, он не разгильдяй, как Хорхе… Он… он… — Жестокий, требовательный, чертовски сексуальный. — Он монстр, которому я нужна только как конфетка.
Она ухмыляется и поднимает плечо.
— Если он находит тебя привлекательной, это хорошее начало. Тебе нужно использовать все, что в твоем распоряжении, чтобы заставить его говорить.
Мои глаза сужаются.
— Ты говоришь то, что я думаю?
— Ты красивая женщина, Бьянка… очаровательная и умная. Я думаю, ты понимаешь, что для того, чтобы залезть ему в голову, тебе нужно забраться в его постель.
Сжав руки в кулаки, я пытаюсь подавить панику, поднимающуюся в горле. Я девственница, которая едва переступила порог третьей базы. Соблазнение не является инструментом в моем арсенале, но мои возможности быстро сокращаются.
— И что дальше? — спрашиваю я с пораженным вздохом. — Выкачивать из него информацию? Шпионить за ним? Даниил за милю учует крысу. Он острый, как лезвие, — предупреждаю я, вспоминая, как быстро он раскусил покерные махинации Хорхе.
— И ты тоже. — Она делает паузу, поднимая свадебное платье с подставки, на которой оно висело. — Ты так упорно боролась за это. Пожертвовала многим. Поверь мне, когда я говорю, что месть близка. Нам просто нужно, чтобы ты продолжила сотрудничество в этом деле.
Да, я это уже слышала.
— А авария? — напомнила я ей. — Документы, которые я тебе дала… Очевидно, что в ней участвовал мой дядя. — Злость подступает к горлу, но я сглатываю эмоции. Пять лет никак не облегчили мою боль, как будто это произошло вчера.