Она подходит к алтарю, и между нами наступает тишина. Напряжение проносится по комнате, как густой туман, как будто можно протянуть руку и дотронуться до него. Я поднимаю вуаль над ее головой, чтобы увидеть ее лицо. Это лицо. Глаза цвета патоки ярко блестят. Макияж сделан тонко и со вкусом, подчеркивая ее тонкие черты, изящный нос и сочные губы. Я опускаю глаза ниже, любуясь ее прекрасной длинной шеей и изящным изгибом плеч. Она чертовски великолепна, как и всегда, и так легко втянуться в ее орбиту.
— Думаешь заняться бегством? — спросил я, едва слышно прошептав.
Мы встречаемся взглядами, и ее сузившиеся глаза притягивают меня. Проходят секунды, которые кажутся часами. Наконец, она шепчет в ответ:
— Даже не мечтаю об этом.
И тут, со всей деликатностью, как если бы меня сбил грузовик Mack truck, до меня доходит — что с тех пор, как она вошла в мою жизнь все в моей идеально упорядоченной и выверенной жизни ускользает из моих пальцев.
Кира, обхватив руками, не собирается отпускать меня в ближайшее время. Ее маленькая головка покоится на моей груди. Интересно, сколько ей понадобилось выпить, чтобы дойти до такого уровня счастливого опьянения?
Роуэн улыбается Кире, а затем наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Это действительно была прекрасная, мать ее, свадьба, — говорит она, цитируя Киру. — Даже если это немного неожиданно.
Я смеюсь. Это преуменьшение года.
— Каково это — быть женатым человеком? — спрашивает Джулиан, подходя к Роуан сзади и обхватывая ее талию одной рукой в собственническом жесте.
— Кто, блядь, знает? — Я пожимаю плечами, раздраженный всей этой суетой. Мы женаты всего несколько часов, и за это время я едва ли перекинулся с Бьянкой десятью словами. Мы сидели рядом друг с другом за ужином, и между нами царила наэлектрезованная тишина. Пусть она меня ненавидит. На самом деле, если она возненавидит меня, это послужит моей цели.
— Может быть, после брачной ночи у тебя будет другое мнение, — поддразнивает Роуэн, прижимаясь к Джулиану всем телом.
— Боже, может, вы снимете комнату? — Кира издает рвотный звук.
— С удовольствием, но сначала я хочу потанцевать со своей женой. — Джулиан тянет Роуэн на танцпол, а Кира бормочет что-то о том, что ее сейчас стошнит, даже когда она прокладывает себе путь к десертному столу.
В миллионный раз за сегодняшний день мои глаза ищут Бьянку. С другого конца зала я наблюдаю, как она приветствует пожилую пару. Женщина наклоняется и целует ее в правую щеку, поздравляя, а затем уходит.
Оставшись в одиночестве впервые за весь вечер, я замечаю, как опускаются плечи Бьянки, как усталость просачивается в ее выражение лица. Я — причина ее страданий, я — тот, кто все это затеял, но я ни о чем не жалею. Я могу не доверять ей, и мне, конечно, наплевать на игру в дом, но когда я смотрю на нее, одна мысль эхом отдается в моем мозгу — моя.
В другом конце комнаты она поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Она сглатывает, заставляя маленькие сухожилия на ее шее непроизвольно дергаться. Вскоре она моргает и отводит взгляд, поворачиваясь на каблуках, чтобы покинуть бальный зал.
Но не успела она выскользнуть за дверь, как из тени вынырнула рука и схватила ее за запястье. Диас держит ее в ловушке. Он наклоняется к ней и что-то шепчет ей на ухо. Она не отвечает, просто слушает, ее тело жесткое, как доска, взгляд прикован к полу. Его рука все еще сжимает ее запястье, когда она поворачивается к нему.
Что за игру она затеяла? Я наблюдаю за тем, как она, прижавшись к Диасу, смотрит на человека, которого, по ее словам, любит, но взгляд горит жгучей ненавистью. В моих венах закипает кровь, и в одно мгновение я пересекаю комнату и упираю пистолет в ребра Безумца.
— Убери от нее руки.
Его акульи глаза смотрят на меня, на губах играет усмешка.
Бьянка поворачивается, ее глаза чуть не выскочили из глазниц, когда она увидела, что я достал оружие.
— Что ты делаешь? — закричала она.
— Что этот мудак здесь делает? На моей гребаной свадьбе. — Я сильнее прижимаю пистолет к его ребрам. Боже, как же у меня сейчас чешутся пальцы, и ничто не доставит мне большего счастья, чем разбить этому парню лицо. В комнате воцаряется тишина, и головы поворачиваются в нашу сторону.
— Убери пистолет, Даниил, — умоляет Бьянка. — Ты устраиваешь сцену.
Я даже не поднимаю глаз, все мое внимание приковано к Хорхе, пылающему от едва сдерживаемой ярости.
— Еще раз тронешь ее, и им понадобятся зубные карты, чтобы опознать твои останки, — выплюнул я.
Не успеваю я выполнить свою угрозу, как в ухе раздается знакомый голос.