— Я… я не знала. — Я подняла руки вверх, сдаваясь. — Он просто вел светскую беседу. Мне жаль.
Я чувствую только ярость, но мой страх успокаивает ее, и сейчас это единственное, что имеет значение. Обняв себя за плечи и склонив голову, я играю роль. По моей щеке бежит слеза.
Наконец, его неровное дыхание успокаивается, и он приходит в себя настолько, что бросает на меня предупреждающий взгляд.
— Ты будешь сидеть за моим креслом и молчать до конца ночи. Я не хочу, чтобы ты даже смотрела на кого-то еще. Глаза вниз или на меня, понятно? — Он откидывает мои волосы назад, и я сжимаю зубы, чтобы не реагировать. Я не дам ему этого.
— Конечно, cariño (пер. испанский Дорогой), конечно. — Слова жгут язык, как кислота.
— Хорошо. — После этого он целует меня. Жестко, грубо, по-хозяйски. Не иначе как для того, чтобы напомнить мне, что я — его собственность. Он может делать со мной все, что пожелает.
Как он ошибается.
Хорхе выходит из-за барной стойки, тащит меня за собой, его рука обхватывает мое запястье, как кандалы. Когда мы выходим из укрытия, глаза Даниила встречаются с моими, сияющие и дикие. Должно быть, он все видел и, судя по всему, не одобряет. Я слегка качаю головой, предупреждая его. Мне не нужно, чтобы он вмешивался. Это моя война.
Хорхе подводит меня к покерному столу, где вот-вот начнется игра.
— Ставка — пятьсот тысяч, — объявляет дилер. Никто и глазом не моргнул. Сегодня за стол садятся только самые большие игроки.
Последнее место за столом вот-вот займет смазливый мужчина с забранными в хвост волосами, когда чернильная рука опускает на стол перед ним стакан с жидкостью янтарного цвета.
— Извини, брат, место занято.
Даниил не выглядит извиняющимся. Кто бы ни был этот хвостик, он понял намек и поспешил в другую сторону. Это казино Даниила, он здесь альфа.
Я делаю, что мне говорят, сажусь прямо за Хорхе, не отрывая глаз от пола. Мне не нужны неприятности. Мне нужно, чтобы сегодняшний вечер прошел без потерь. Но я почему-то знаю, что Даниил не собирается делать это легко.
Игра начинается, как обычно. Игроки делают ставки. Льется спиртное. В воздухе витает запах одеколона и сигарет. Игра начинается бурно, с перебрасыванием колкостей и смеха, но по мере того, как карты складываются лицом вверх в центре стола, разговоров становится все меньше, а взгляды все более сосредоточенными.
Хорхе не сдерживается, проигрывает несколько рук, но выигрывает гораздо больше. От Даниила я почти ничего не слышу — видно, что он играет методично и расчетливо. Все мои органы чувств настроены на него, осознавая его присутствие в комнате. Каждый раз, когда я поднимаю голову, он ловит мой взгляд, его лицо становится серьезным, сосредоточенным, и я быстро отвожу глаза. Я мало знаю о покере, но знаю, что они не играют в пятикарточный жребий, как играл мой отец. Это совсем другое.
Спустя несколько часов у меня болит голова и немеет задница от неподвижного сидения в этом кресле. Уже далеко за три часа ночи, и в игре осталось только три игрока: Даниил, Хорхе и босс "Ндрангеты" по имени Козимо.
Дилер сдает туз червей, туз пик и трефовую даму, и стол замирает. Несмотря на то, что большинство игроков уже сбросили карты, их внимание приковано к происходящему.
— Поднимаю ставку, — говорит Козимо, сдвигая половину своей огромной стопки фишек к центру стола.
— Ставлю все, — объявляет Даниил.
Я поднимаю взгляд и вижу, как он выдвигает вперед все свои фишки — должно быть, не менее миллиона долларов — и не выглядит ничуть обеспокоенным, выражение его лица подобно льду. В отличие от остальных, он отказался от всех предложений выпить с тех пор, как присоединился к игре, и пьет только воду. Я не понимаю всего, что здесь происходит, но я понимаю спокойствие в его голосе, когда он говорит, хитрый интеллект, когда он осматривает стол.
Хорхе и Козимо следуют его примеру, выставляя свои фишки в центр стола, как мини-небоскребы, выстроившиеся в ряд. Каждая фишка на столе в игре, на кону миллионы долларов. Теперь все или ничего. У меня холодеет в груди от осознания того, что Хорхе выиграет эту руку. Он всегда выигрывает, когда ставки растут.
На следующем круге дилер сдает бубнового валета. Козимо тяжело вздыхает и поднимает руки вверх, объявляя, что он вне игры. Но он не отходит от стола ни на шаг. Как и все остальные в зале, он хочет увидеть противостояние двух жестоких мафиозных боссов.