Со всех сторон раздаются выстрелы, смешиваясь с испуганными криками персонала. Мольбы и крики разносятся по двору, как жуткая симфония. Мерси сказала, что ее люди займутся охранниками на дальней стороне территории, и мы сможем проскочить туда и забрать Бьянку. Но сейчас происходит совсем другое.
Я крепче сжимаю курок и еще раз проверяю очки ночного видения, висящие на шлеме. Спасибо мафиозным богам за эти штуки. Только благодаря им я могу сейчас видеть хоть что-то. И от того, что я вижу, у меня кровь стынет в жилах.
Бьянка поднимает руку, и когда она опускается, что-то вонзается в шею Хорхе. Я дважды моргаю, чтобы убедиться, что то, что я вижу, происходит на самом деле. Бьянка наносит удар Диасу? Между его губ вырывается первобытный крик, и в этот момент я понимаю, что она мстит ему. Но одно не сходится — Эмилио стоит в стороне, наблюдая за происходящим. Не помогая. Не вмешивается. Он как будто объективно наблюдает за тем, как Бьянка на его глазах убивает его правую руку.
Не в силах больше стоять на месте, я делаю шаг, но Лео сжимает мои руки на запястье.
— Не надо, — шепчет он. — Мы еще не получили известий.
— Ты это видишь? — шиплю я в ответ. — Мне нужно пойти и помочь.
— Похоже, она прекрасно справляется и без тебя.
Я возвращаюсь к действию как раз в тот момент, когда Бьянка достает пистолет из кобуры Диаса, который лежит, свернувшись калачиком, на земле и, надеюсь, истекает кровью. Не знаю, как моя девочка это сделала, но ей удалось совершить потрясающий подвиг. Но ее победа оказалась недолгой. Сердце колотится о грудную клетку, когда Эмилио делает шаг к Бьянке.
Пока я беспомощно стою в стороне, он стремительно отводит кулак назад и бьет Бьянку по лицу. Она падает, как мешок с картошкой, а мое сердце едва не выпрыгивает из груди. Не раздумывая, я бросаюсь вперед с поднятым пистолетом, не обращая внимания на то, что мы еще не получили сигнал. Единственная мысль — убить Эмилио голыми руками.
Прежде чем я успеваю выстрелить, он перекидывает Бьянку через плечо, затем оборачивается, поднимает пистолет и целится в мою сторону. Время замирает, единственное, что я осознаю, — это почти оглушительный хлопок пули, затем мое туловище на мгновение онемело, а потом вспыхнуло огненным жаром.
Он выстрелил в меня. Этот ублюдок выстрелил в меня. Несмотря на то, что я облачен в бронежилет, сила удара похожа на удар бейсбольной битой. Удар пробирает до костей. Я остолбенел от боли, когда мой стон прорвался сквозь оркестр выстрелов вокруг меня. Все, что я могу сделать, это сосредоточиться на том, чтобы набрать воздух в легкие и остаться в сознании, когда рядом со мной падает фигура.
Голос Лео — это паническое рычание.
— Черт, Даниил. Ты ранен? — Он срывает очки и проверяет, нет ли крови, повреждений, чего-нибудь.
— Я в порядке, — вздыхаю я. — Этот ублюдок попал мне прямо в грудь.
— Господи. Мы должны вытащить тебя отсюда и доставить к командному медику. У тебя может быть разрыв органа, внутреннее кровотечение…
— К черту это, — говорю я, поднимая свое тело в вертикальное положение. — Мне все равно, я иду за ней. Он забрал ее в дом.
— У тебя есть желание умереть? — Лео скрежещет задними коренными зубами. — Нам нужно дождаться команды, прежде чем проникать в дом. — Он поднимает голову, разглядывая зону боевых действий, в которую превратился комплекс. Перестрелки в кромешной тьме. Единственное преимущество, которое у нас, похоже, есть.
Я отталкиваю Лео от себя и с трудом поднимаюсь на ноги.
— У нас нет времени, — говорю я брату, пытаясь перевести дыхание. — Ты можешь не идти, но я пойду.
— Idiyot, — пробормотал он, поправляя очки на лице. — Никогда не обвиняй меня в том, что я не поддерживаю твою сумасшедшую задницу.
ГЛАВА 41
Бьянка
Когда грубая рука бьет меня по лицу, я задыхаюсь, приходя в себя. Открыв глаза, я обнаружила суровый нос дяди в нескольких сантиметрах от своего.
— Просыпайся. Сейчас начнется веселье, — прорычал он.
Что?
Вытирая что-то теплое и липкое с лица, я заставляю себя успокоиться и вздохнуть, но грудь горит от каждого отчаянного глотка воздуха. Рука оказывается в крови, моей крови, судя по медному привкусу во рту и головной боли, бьющей по черепу.
И тут все возвращается ко мне. Я убила Хорхе, а потом дядя вырубил меня. Я сплевываю кровь и пытаюсь сесть, но Эмилио толкает меня обратно на пол. Я прижимаюсь спиной к стене маленькой гостиной, расположенной за главным фойе. Он возвышается надо мной с самодовольным выражением лица. Он злорадствует, потому что считает себя победителем. Но эта битва еще далеко не закончена.