Я чувствую смутное оцепенение, когда выбираю что-нибудь из одежды для похода по магазинам. Я достаю из шкафа сарафан без бретелек, черную шелковую комбинацию, обтянутую черным тюлем с рисунком в виде роз, и черные балетки для прогулок, оставляя свои волосы распущенными, а лицо ненакрашенным. Я знаю, моя мама скажет что-нибудь насчет “приложи усилия”, но я иду по магазинам, а не на гребаный бал. И, честно говоря, я даже не хочу прилагать к этому никаких усилий. Тот, кто женится на мне, не будет обращать на это внимание. Не совсем. Он женится на мне из-за денег и моего имени, так какая разница, во что я одета? Все это просто еще одна красивая ложь, чтобы все это выглядело чем-то большим, чем есть на самом деле.
Моя мама ждет внизу, когда мы с Еленой спускаемся. Она одета гораздо аккуратнее: ярко-синее платье-футляр с воротником из драгоценных камней, туфли на каблуках, волосы собраны в пучок на затылке, на лице полный макияж. Рядом с ней мы с Еленой выглядим до боли просто, Елена выбрала свой любимый желтый сарафан с ушками и косичками в виде ореола, на ее лице тоже нет макияжа. У нас с ней одинаковые идеи, когда дело доходит до макияжа, до сих пор мы были благословлены идеальной кожей, так зачем ее скрывать? Однако моя мама, похоже, считает, что мы не должны и шагу ступать из дома, не применив по крайней мере пять продуктов.
При виде нас она поджимает губы.
— Вы обе выглядите так, словно готовы поиграть в грязи, а не отправиться на день в город. Но мы опоздаем на встречу Изабеллы в магазине, если задержимся здесь еще немного.
— Ты ведь помнишь, сколько стоило это платье, верно? — Я приподнимаю край тюлевого подола с необработанной каймой. — Оно дизайнерское. Вряд ли это то, в чем можно печь пироги из песка и глины.
— Есть дизайнер, а есть качество. — Мамины губы кривятся. — Но, как я уже сказала, у нас нет времени. Пойдемте, девочки.
Машина, ожидающая снаружи — огромный черный внедорожник, в каких ездят президенты и главы государств по телевизору, с пуленепробиваемыми стеклами. Водитель и пятеро охранников, едут с нами в машине, все одеты в черное, у них пистолеты на бедрах, у двоих из них штурмовые винтовки за спиной. Это заставляет меня волноваться каждый раз, когда мы уезжаем, потому что мне кажется ненормальным, что такой арсенал нужен только для того, чтобы пойти куда-нибудь пообедать и купить платье. Я помню время, когда мы ходили на ужин или мессу только с одним или двумя охранниками, когда я была намного моложе, но по мере того, как семья Гонсалес укреплялась, росла и наша потребность в безопасности. Не говоря уже о более мелких и слабых картелях, которые хотели бы втереться в доверие к Диего Гонсалесу, выдав ему Лупе Сантьяго и двух ее дочерей.
Я ненавижу это, думаю я про себя снова и снова, пока внедорожник плавно выезжает из ворот комплекса и по длинной извилистой дороге выезжает на главную дорогу. Пустыня простирается на многие мили во все стороны. До ближайшего города тридцать миль, достаточно большого для отелей, баров и магазинов, где можно найти платье, подходящее для торжественного мероприятия, подобного тому, которое устраивает мой отец. Это не Мехико, куда, я уверена, мы поедем, чтобы найти подходящего дизайнера для моего свадебного платья, поездка, которая, я уверена, заставит Елену визжать от восторга, но это лучше, чем вообще не выходить из дома. Или, по крайней мере, так бы и было, если бы я не была окружен напоминаниями об обстоятельствах.
До меня больше, чем когда-либо, доходит, как сильно я на самом деле ненавижу все это. На мой взгляд, опасность, охрана, правила, страх, ничто из этого не стоит тех денег и той роскоши, которые у нас есть. Я этого не понимаю. У нас могла быть любая жизнь. Мой отец мог отказаться принять наследство Сантьяго и уйти, но он этого не сделал, и, насколько я знаю, он никогда этого не хотел. Я знаю, что моей маме нравится такая жизнь. Ей нравятся обеды, драгоценности, дом, в котором мы живем, и все атрибуты, которые можно купить за деньги. И даже я могу признать, что в этом есть удовольствие. Но разве не было бы намного лучше быть свободным? Я не могу ответить на этот вопрос, потому что никогда не узнаю.
Нас высаживают на краю круглой площади с бьющим фонтаном в центре, магазины тянутся мимо нее по обе стороны благоустроенного тротуара. Моя мама берет маршрут, стуча каблуками по кирпичам, когда нам помогает спуститься один из охранников, трое из которых следуют за нами на незаметном расстоянии, когда мы направляемся к магазинам. Двое из них остаются с внедорожником, чтобы убедиться, что ни с ним, ни с водителем ничего не случится.