— Я подумал еще об одном, девочка, но я так чертовски возбужден, что это почти причиняет боль. Мне нужно быть похороненным внутри тебя, да? — Его голос полон вожделения, большего, чем я когда-либо слышала, его темные глаза блуждают по моему телу. — Встань на четвереньки, девочка, и я заставлю тебя кончить хотя бы еще раз, пока я буду погружен в твою задницу.
Я подчиняюсь без малейших колебаний, мое тело дрожит от последствий оргазма, но мне не терпится наконец ощутить его внутри себя. Я чувствую себя еще более выставленной напоказ, когда встаю на четвереньки, особенно когда Найл заходит мне за спину и обхватывает мои бедра, разводя их шире.
— Вот и все, девочка, дай мне на тебя посмотреть. Вся мокрая, набухшая и розовая для меня… — стонет он. — Сначала я собираюсь взять твою киску, пока буду готовить тебя. Кончи, если сможешь, девочка, так будет только легче ласкать твою задницу, чем более влажной и расслабленной ты будешь. — Его пальцы скользят по моим складочкам, дразня мою киску, пока я хнычу от удовольствия. — Я все равно надеялся взять тебя вот так сегодня вечером, на четвереньках. Так будет только лучше.
Его голос хрипит надо мной, темный и горячий, когда его рука сжимает мое бедро.
— Раздвинься для меня пошире, девочка, как хорошая девочка…
Я чувствую, как набухшая головка его члена прижимается к моей киске, все еще толстая и плотно прилегающая, несмотря на то, насколько я промокла от возбуждения. У меня на мгновение возникает страх, что, возможно, мне не следовало просить его трахнуть меня в другом месте. Понравится ли это вообще? Будет ли это слишком больно, но я знаю, что, если попрошу его остановиться, он это сделает.
Он скользит в меня долгими медленными движениями, одновременно потирая мой клитор другой рукой, скользя пальцами назад, чтобы собрать немного влаги из моей киски. Я задыхаюсь, когда чувствую, как его рука скользит между ягодицами моей задницы, задевая тугое кольцо мышц там и нажимая его пальцем.
— Скажи мне, если это слишком, — бормочет Найл, засовывая свой член глубже в мою киску и удерживая его там, пока он поглаживает мою попку снаружи. — Если пальца будет слишком много, ты не сможешь взять мой член. Но скажи мне правду, девочка. Я не хочу причинять тебе боль.
Затем он просовывает палец внутрь, до первой костяшки, и я задыхаюсь от внезапного жжения. Но в то же мгновение я чувствую, как моя киска сжимается вокруг него, странное удовольствие пронизывает меня вместе со странным ощущением того, как его палец все глубже проникает в мою попку.
— Ааа… — стонет Найл, его палец проникает глубже, в то время как его член пульсирует внутри меня. — Черт, тебе это нравится, не так ли, девочка? — Он слегка поглаживает палец, и я снова сжимаюсь вокруг него, постанывая. — Боже, тебе и правда нравится. Черт, я почти готов снова кончить в тебя, только от этого.
Он вынимает свой член из меня до самого кончика, постанывая, когда несколько раз неглубоко толкается, вдавливая второй палец в мою попку. Я сжимаюсь вокруг него, когда он делает это, моя киска сжимает головку его члена, и Найл издает горлом почти животный звук удовольствия.
— Черт, мне нужно кончить снова, девочка, или я не продержусь достаточно долго, чтобы трахнуть тебя так, как ты хочешь. — Он снова входит в меня, глубоко, и слова пронзают меня, ускоряя мой собственный оргазм, когда он вонзает два пальца в мою задницу. — Кончи для меня, черт возьми, девочка, — стонет он. — Кончай, пока я ласкаю твою задницу…
Я игнорирую его предыдущий приказ не трогать себя, моя рука судорожно тянется к клитору, когда он ускоряется, трахая меня теперь сильнее, засовывая два пальца в мою задницу и вынимая их. Я чувствую, что вот-вот кончу, все мое тело напрягается от этого. Когда я чувствую, как член Найла набухает внутри меня, я переваливаюсь через край, запрокидываю голову и беспомощно стону. Я чувствую, как он наполняет меня жаром, его второй оргазм за сегодняшний вечер, или мой… я даже не знаю. Я сбилась со счета, но, когда я кончаю, я чувствую, как третий палец присоединяется к первым двум, растягивая мою задницу почти до боли, но всепоглощающее удовольствие от моей кульминации не позволяет этому быть чем угодно, кроме блаженства.