Я закрыл и открыл глаза.
Реальность ускользала.
Такое странное чувство. Нет. Ебануться. Мне что-то подмешали. В жратву или в воду. За ужином по ходу. Разум дурманило.
Наркоту я не употреблял никогда, но принцип действия понимал. Это было что-то очень близкое. Либо дурь, либо лекарственный препарат. Не суть. Хуйня в том, как меня круто вело и штормило.
Не хватало только глюки сейчас поймать.
— Черный Дьявол!
Передо мной возник громадный афроамериканец. Выше ростом. Шире в плечах. Я не помнил его. Но бля, азиат же упоминал карцер.
— А против него выступает новый боец. О нем мало что известно, но он все равно успел себя проявить. Делаем ставки — сколько раундов протянет Марат?
— Ноль! Против Дьявола никто не выстоит!
— Даю один — и это лучший расклад!
— Черт, я ставлю на пять. Марат, дай жару!
— Ты ебанулся? Дольше трех даже Душитель не потянул.
И опять белый шум. Голоса сливаются воедино.
Я стараюсь очистить разум. Взять под контролем. Получается хреново. Но с телом выходит лучше. Или это просто иллюзия?
— Раунд!
Я сам не понимаю, как веду бой. Мозг будто вырубается. Включаются животные рефлексы. Кулаки сами знают, как двигаться. Но все вокруг покрыто мороком.
Зрение ухудшается. Резко.
А может, это не дурь? Яд?
Паранойя обостряется.
Это как битва против самого себя. В тумане.
Удар. Еще и еще. Удачная атака. Только краем сознания отмечаю происходящее. Нападаю. Уклоняюсь. Вхожу в раж. Чую запах чужой крови и от этого моя ярость распаляется.
Раз — дымка вокруг проясняется. Одна секунда. Я опять вижу противника. До мелочей. Вижу и застываю.
Огромный негр куда-то пропал. Передо мной стоит мой родной отец. Улыбается, качает головой.
— Марат, ты скучал?
Мой отец мертв. Я знаю точно. Я блять отлично все помню. Значит, это глюк. Нужно очнуться.
Вдох. Выдох.
Все возвращается на свои места.
— Марат! Ты чего застыл? Не тормози! Бей! Врежь ему!
Прихожу в себя. Но становится поздно. Секундное промедление стоит слишком дорого. Африканец пользуется моментом. Берет реванш.
Удар сбивает с ног. Пальцы сжимаются на моем горле.
Враг смотрит куда-то в сторону. И я тоже перевожу взгляд.
Это что за пиздец? Очередной глюк?
Моргаю, прищуриваюсь. Но картина не меняется. Возле веревок стоит тот чокнутый старикан. Латинос. Он кривится и бросает:
— Добивай.
— Как скажешь, Дипломат, — отвечает негр.
Но выполнить распоряжение у него не получается. Я еще не готов подыхать. Слишком многих нужно разъебать. Слишком обширный список намечается. И блять, я только в начале пути.
Врезаю этому уебку. Еще и еще. Выворачиваюсь из захвата. Пара ударов напрочь меняют расклад. Проходит меньше минуты, и мы с африканцем меняемся местами. Толпа вокруг ринга беснуется. Ревет.
Они кричат мое имя. Дико вопят.
— Чего тянешь? — спрашивает дед и подходит вплотную к нам. — Добивай уже этого слабака.
— Нет, — усмехаюсь. — Не хочу.
Вырубаю негра и поднимаюсь.
— Это против правил, — бросает Дипломат.
— Бой закончен.
— Здесь я решаю, когда бой закончен, — говорит он и достает пистолет. — Сегодня ты опять проиграл, Нуб.
Грохот выстрела заставляет всех замолчать.
Я смотрю, как растекается кровь под головой Черного Дьявола. Глаза бойца открываются и стекленеют.
— Еще один проигрыш — и пуля найдет тебя, — обещает Дипломат.
10
А пуля и правда нашла меня.
Красивая. Стальная. Норовистая сука. Блядь, которая годами наматывает мои жилы на кулак. Дрянь, ради которой я предал все, во что верил.
И… ебануться. Но я бы сделал это снова. И снова, и снова. Столько раз, сколько потребуется. От одного взгляда на проклятую ведьму ведет.
Каждая черта цепляет. Каждая линия. Точно в наказание для меня сделали. Такая первая мысль была, когда ее увидел. С тех пор ни черта не поменялось. Сколько бы времени не прошло, что бы вообще вокруг не происходило, я только ее хочу. Дико. Одержимо. Безумно. До ломоты в костях. До скрежета зубов.
Вика. Виктория. Моя царица. Она как металл внутри ощущается. Под ребра вгрызается и раздирает на части.
Пуля. Шальная. Бьет наповал.
Чем дольше смотрю на нее, тем острее это ощущаю. Истекаю кровью, и кайф от этого ловлю. Охуительный кайф.
Мне нравится, как сигарета выглядит в ее разомкнутых губах. Лучше бы там смотрелся только мой член. Войти бы в ее рот до яиц. Прямо сейчас. Пиздец. По ходу даже если сучка возьмется за нож и покромсает мне живот, я продолжу думать о сексе. Когда она рядом, мозг вырубается напрочь.