Дурацкий вопрос. Разве не ясно? Я не первая и не последняя, кто потерял под ним сознание. Здесь повсюду куча презервативов. И резина никак не мешает его эрекции. Вообще, ничего ему не мешает. Бросается и долбит. Насыщает, утоляет похоть.
Монстр. Чудовище. Робот.
А я… я же никогда такого не испытывала. Чтоб совсем улететь. По-настоящему. Без красивых метафор. Чтоб оргазм вышиб разум как разряд свинца в затылок.
— Я тебя на славу покрыл, — говорит Марат. — Но это только начало.
— Начало? — глаза округляются до боли.
Он смеется. Искренне забавляется моим шоком. Толкает на бок, прижимается сзади. Гигантский член твердеет, вжимаясь ниже поясницы. Невольно содрогаюсь.
— Хватит, — резкий приказ. — Будешь дергаться — выдеру в задницу.
— Но я…
— Так соблазнительно извиваешься.
Стискивает в удушающих объятьях, чуть не до хруста костей. Вдавливает в свое обжигающе горячее крепкое тело.
— Что ты собираешь делать? — спрашиваю тихо.
— Спать, — обезоруживающий ответ.
— Что? — выдаю пораженно.
Зарывается лицом в мою макушку.
Больше ничего не отвечает.
Тишина.
— Ты правда собираешь спать… вот так? — не удерживаюсь от вопроса.
— Как? — интересуется вкрадчиво.
Сжимая меня. Сминая. Стискивая. Вжимая полу возбужденный член между ягодицами. Не позволяя свободно вздохнуть.
— Так, — роняю коротко.
Совершаю слабую попытку освободиться. Зря. Хватка усугубляется. Еще и громадный орган оживает с новой силой. Пульсирует, утыкаясь в наиболее уязвимое место.
— Сама на хрен запрыгиваешь, — насмешливо бросает Марат.
— Я просто не могу спать, — отвечаю сдавленно. — В этой позе.
— Значит, не спи, — заключает невозмутимо.
— Я…
— Еще слово — и я тебе всажу, — обрывает холодно.
Замолкаю.
Тогда точно будет не до сна. Уверена, он способен оттрахать меня так, что встать не смогу, ноги не сдвину, проведу в постели месяц, не меньше.
Лучше не лезть на рожон.
Почему-то сразу отпадает охота спорить, и не тянет даже лишний раз шевелиться. Достаточно этого многообещающего тона. Другие доказательства не нужны.
Я точно не сомкну глаз в подобных условиях. Но лучше его не злить.
Желание господина — закон для рабыни.
Заткнись. Подчиняйся. Все просто. Ты же умная девочка. Иначе зачем занималась диссертацией?
Я покорно пребываю в заданном положении. Вещь. Уже даже не животное. Игрушка. Кукла. Подстилка. Я и правда грею его здоровенный член. Послушно. С душой.
И слезы не стекают по щекам. И ком не забивается в горле. И запах секса не дурманит шальную голову.
Ну как так?! Что за безумие. Я хочу его. И ненавижу. До одури. Я бы убила его. Если бы могла. Голыми руками.
Тогда почему настолько близок мне его аромат? Колкий. Пронзающий насквозь. Ранящий. Почему так приятно и так спокойно в этих до ужаса сильных руках?
Я засыпаю. Практически сразу. Мирно. Просто уплываю. Утекаю вдаль.
Открыв глаза, затрудняюсь определить время суток. В комнате темно, однако это может быть и следствием плотно задернутых занавесок. Одно известно точно: Марата нет рядом. Его руки больше не сжимают мое тело. Во всяком случае — физически.
Осторожно поднимаюсь, ступаю на пол, ощущаю прохладу ламината. Продвигаюсь в уютном полумраке практически наощупь, добираюсь до окна, отдергиваю штору и тут же отскакиваю в сторону, зажмурившись от обилия света. Моргаю, привыкаю, старательно пытаюсь изучить пейзаж за стеклом. Довольно милая картина. Множество деревьев, очень ухоженный газон. Ничего угрожающего. Даже странно.
А чего я ожидала? Разверзшуюся бездну? Жерло вулкана?
Горько усмехаюсь.
Мой кошмар — моя личная проблема. Природе безразличны эти никчемные переживания. Солнечный день останется солнечным вне зависимости от моего настроения. И пусть под сердцем зреет штормовое предупреждение, на горизонте штиль, ни единого отклонения от нормы. То, что кажется персональным кругом ада, — плевок на фоне Вселенной.
Люди выдерживают гораздо худшие испытания.
Надо собраться и действовать, держать удар.
Я найду путь. Я выберусь. Я сбегу отсюда.
Только бы не рыдать. Только бы не впадать в отчаяние. Только бы не думать о матери, не представлять, как она сходит с ума от волнения.
Или мое исчезновение объяснили? Создали красивую легенду? Продумали целую историю?
Тошнота подкатывает к горлу.
Отодвигаю занавеску, позволяю свету проникнуть в комнату, наполнить пространство иллюзорным теплом.
Обнимаю себя руками. Холод пробирает до костей. Без преувеличения. Хотя неудивительно. Я же абсолютно голая.