— Ребята Минотти подстраховывают своего шефа, у них не прекращается война с людьми Харриса, то те кого-нибудь подстрелят, то эти. Я удивляюсь…
— Вы меньше удивляйтесь, Стась, а лучше смотрите на дорогу: видите, какой пошел скверный участок.
— Так специально устроено, — продолжал словоохотливый Стась. — На этой дороге не шибко-то разгонишься, а у них по сторонам настоящие военные посты с пулеметами. Нет, мистер Чевер, на самом деле, ведь у нас в Америке все можно купить, были бы деньги. Говорят, что у Харриса есть даже автоматические пушки. Только пока он их в дело не пускает. Бережет, как резерв главного командования для генерального сражения.
— Думаешь, оно состоится?
— Да как сказать. Судя по всему, сейчас между ними идут дипломатические переговоры. Может быть, объединятся две фирмы. — Стась умолк, думая, что за дела толкают его хозяина в бункер Минотти. «Может быть, он хочет продать один из своих теплоходов? Или скорее всего даст в долг под большие проценты. И куда хозяину столько денег! Ведь миллионер. Одна „Глория“ стоит пятьдесят миллионов. Хотя, чем больше у тебя денег, тем больше их хочется, — решил Стась и вздохнул, вспомнив, что и ему скоро надо делать очередной взнос за машину, холодильник и, главное, за дом, который он купил в позапрошлом году и должен выплачивать за него еще целых тринадцать лет — по три тысячи долларов в год. — У кого бы подзанять и мне?» Стась свернул лимузин в апельсиновую рощу и повел его по серой дороге к белевшим вдали воротам.
Мистер Чевер сидел, откинувшись на спинку сиденья. Его суровое, изрезанное морщинами лицо было усталым. Ему крайне не нравилась эта поездка и предстоящий разговор с Минотти. «Куда бы приятнее было отправиться с Эвой на побережье и провести там два-три дня! Но проклятые платежи заставляют ехать на поклон в логово гангстера».
Стась затормозил.
— Еще одна проверка!
Мистер Чевер даже не взглянул на тех, кто задержал машину. Готовясь к встрече с Минотти, он попытался согнать с лица угрюмое выражение. «Форд» влетел в настежь распахнутые ворота и поплыл по хрустящей дорожке между колоннадой кипарисов. У мраморной лестницы дворца негр двухметрового роста в красной ливрее распахнул дверцу машины. Мистер Чевер ни разу еще не был в главной резиденции Минотти и, хотя много слышал о его мраморном дворце, увидав его, был поражен.
Стась сказал:
— Мавританский стиль. Говорят, вся облицовка, окна, колонны и даже крыша привезены из Испании. Сколько же это стоило?
Мистер Чевер, еще более помрачнев, не удостоил Стася ответом. Только сейчас, окинув беглым взглядом дворец, фонтаны, розарий, вспомнив заставы на пути, он понял, как богат и опасен Минотти. Почувствовал силу и власть этого разбойника и с трудом расправил плечи, когда увидел, что навстречу по мраморной лестнице спускается, радушно улыбаясь, сам хозяин, высокий, стройный, в элегантном сером костюме.
— О, мистер Чевер! Наконец-то вы соблаговолили посетить меня в моем уединении! — Он взял гостя под руку. На площадке перед дверью остановился, предлагая гостю полюбоваться знаменитыми террасами, сбегающими к океану, и каскадом многоструйных фонтанов на них.
— Только в этом году я завершил все это. — Минотти обвел свои владения плавным движением руки. — Особенно пришлось повозиться с домом. Это ведь наш родовой замок. Построен в XVI веке. Предки мои — испанцы. Очень знатный род. Прямая ветвь от герцогов Альба. Потом превратности судьбы… Королевская опала… Долги… Переезд в Италию…
«Сукин сын! Твой отец был портным…» — подумал мистер Чевер, мрачно улыбаясь и согласно кивая головой.
— Еще ребенком я задался целью восстановить величие нашего рода и — как его символ — замок. За века он переменил много владельцев. Я купил его за бесценок, зато огромных средств стоила перевозка! Но я не жалею денег. Они и созданы для того, чтобы их тратить, гроб ими не оклеишь!..
— Действительно, превосходное жилище, — выдавил из себя мистер Чевер.
— Я доволен. И вот что удивительно, дорогой мой друг: приезжая сюда, окунаешься совершенно в другой мир, в мир вечной красоты, и чувствуешь себя обновленным, чистым душой, как после причастия, даже, пожалуй, еще благостнее. Ну идемте, дорогой друг. — Он заглянул в глаза мистеру Чеверу и через мгновение отвернулся с грустной улыбкой, уязвленный холодной враждой, застывшей во взгляде гостя. Сам же Минотти умел ловко скрывать свои чувства. — Этот вестибюль, — продолжил Минотти, — я целиком вывез из Испании: дубовые панели, паркет, люстру, даже эту коллекцию превосходных рогов, добытых на королевской охоте. Пройдемте в столовую. Жена с детьми уехала в Европу, на родину, в Турин. Я один блаженствую здесь. Иногда, знаете ли, хочется побыть одному, хотя я по натуре верный семьянин.
«Скотина! Намекает на мои семейные дела».
Минотти долго водил гостя по бесконечным комнатам, залам, спустился в подвал, где «законсервирован» — по выражению хозяина — XVI век. Наконец он привел Чевера в обширную библиотеку из светлого дуба.
— Здесь нам будет удобно. Ручаюсь, что нет ни одного подслушивающего устройства. Садитесь в это кресло, оно довольно жестко, да мы долго здесь не пробудем. В двенадцать нас ждет завтрак. Обратили внимание на запахи из кухни?
— Да… Запахи удивительные. Ну так по какому поводу вы хотели меня видеть, синьор Рафаэль?
— Насколько мне известно, и вы также что-то намерены мне сообщить? Мы деловые люди и не станем наматывать время на длинные языки, как говорят индейцы. Я хотел говорить с вами о ваших новых планах относительно «Глории». Моих людей хотят ссадить в Гонолулу, не спросив моего разрешения!
— Ваши люди получат бесплатные билеты на самолет. Надеюсь, это ценные работники, и здесь они вам будут нужнее. Что же касается моих планов, то они, я говорю вам как другу, действительно несколько изменились.
— Вы отказываетесь от страховых миллионов? Вернувшись, «Глория» станет на прикол и начнет ржаветь, к тому же вам придется немалые деньги платить за ее стоянку. В лучшем случае вы сбудете ее за бесценок под плавучий отель. Между тем мне хорошо известны ваши дела. Я жду от вас разъяснений, дорогой мистер Чевер, как соучастник в игре.
— Партнер, который ничем не рискует? К тому же вы полностью получите договорную сумму, а это немалые деньги.
— Ничтожный процент от вашей выручки, и я, собственно, и пригласил вас для того, чтобы пересмотреть наш контракт.
— Ни в коем случае, синьор Рафаэль. Тем более сейчас, когда ваши люди с треском провалились.
— Дорогой мистер Чевер, неужели вы думаете, что у меня на «Глории» не было подстраховки?
— Вы уже лишились троих. Один из них, Тихий Спиро, был найден на дороге. Перед смертью он исповедался в грехах моему возможному зятю.
— Несчастный Спиро — всего лишь пешка в моей игре. И те двое — тоже подсобный материал. Они обеспечивают получение вами доли наследства и страховки за преждевременную кончину вашей дорогой Джейн. Основную операцию с судном проведут другие. Между прочим, в день отплытия мы имели с одним из них продолжительную беседу. Вот послушайте. — Минотти нажал клавишу портативного магнитофона, лежавшего среди книг на письменном столе.
Мистер Чевер, узнав знакомый голос, побледнел:
— Достаточно, синьор Рафаэль. Ваша взяла. Я не предполагал, что человек, служащий у меня более двадцати лет, числится также и у вас.
— Половина из них работает по совместительству. Очень надежный и крайне порядочный сотрудник. Я бы сказал — человек слова. Он завершит операцию в лучшем виде. Никакая комиссия экспертов по кораблекрушениям не подкопается. Все же, Тим… Вы позволите мне так называть вас?
Мистер Чевер кивнул.
— Так вот, Тим, почему вы с таким недоверием отнеслись к моему участию в нашем деле? Ведь пока я ни разу не подводил вас. Или вас смутил конфуз с Тихим Спиро? А затем досадный промах с этим репортеришкой? И вы подумали, что и дальше мои люди будут действовать так же небрежно? В случае с будущим зятем виноваты вы сами.
— Я?