- Мои отпечатки пальцев? - воскликнула я, стоило Марино появиться у меня в дверях. - Что это за чертовщина с принадлежащими мне отпечатками пальцев?
- Погодите, док.
- По-моему, на этот раз можно уже и в суд подавать. Все зашло слишком далеко.
- Я не думаю, что вам сейчас захочется куда-то подавать.
Вынимая свои сигареты, он шел за мной на кухню, где на столе была разложена вечерняя газета.
- За всем этим стоит Бен Стивенс.
- Док, мне кажется, вам будет интересно послушать то, что я вам скажу.
- Наверняка это он рассказал про пули...
- Черт возьми, док, да послушайте же наконец.
Я села.
- Мне тоже припекает, - начал он. - Я занимаюсь этими делами с вами, и тут вдруг вы становитесь их составной частью. Да, мы действительно нашли в доме Сьюзан конверт. Он оказался в ящике комода под какой-то одеждой. В нем лежали три стодолларовые бумажки. Вэндер пропустил их через свою систему и обнаружил несколько отпечатков. Два из них - ваши. Ваши отпечатки, как и мои, и многих других следователей, находятся в АСИОП для исключительных случаев, например, если мы вдруг оставим свои отпечатки там, где было совершено преступление.
- Я не оставляла отпечатков на местах преступлений. Этому есть логичное объяснение. Должно быть. Может, я бралась за этот конверт где-то в офисе или в морге, и Сьюзан взяла его домой.
- Это явно не служебный конверт, - возразил Марино. - Он в два раза больше обычного и сделан из плотной глянцевой черной бумаги. На нем ничего не написано.
Я посмотрела на него, и в этот момент меня осенило.
- В нем лежал шарфик, который я ей подарила.
- Что за шарфик?
- Моим рождественским подарком Сьюзан был красный шелковый шарфик, купленный мною в Сан-Франциско. По вашему описанию этот конверт похож на тот, в котором он лежал, - черный, из картона или плотной глянцевой бумаги. Он закрывался маленькой золотой пуговкой. Я сама заворачивала подарок. Разумеется, на нем остались мои отпечатки.
- А триста долларов? - спросил Марино, стараясь не смотреть мне в глаза.
- Про деньги я ничего не знаю.
- Я спрашиваю, почему в том конверте, что вы ей дали, оказались деньги?
- Может быть, она просто куда-то хотела их убрать. Под рукой оказался конверт. Возможно, ей не хотелось его выбрасывать. Не знаю. Не могла же я следить за тем, что она сделает с моим подарком.
- Кто-нибудь видел, как вы дарили ей шарфик? - спросил он.
- Нет. Ее мужа не было дома, когда она распечатала мой конверт.
- Да, он говорит, что не знает ни о каком подарке от вас, кроме розовой пойнсеттии. Он говорит, Сьюзан никак не обмолвилась о том, что вы дарили ей какой-то шарфик.
- Господи, Марино, этот шарфик был на ней в момент убийства.
- Это не объясняет того, откуда он взялся.
- По-моему, вы уже готовы выдвинуть против меня обвинение, взорвалась я.
- Я ни в чем вас не обвиняю. Вы что, не понимаете? Без этого никуда не денешься. Или вы предпочитаете, чтобы я сейчас здесь с вами полюбезничал, похлопал вас дружески по руке, а потом бы сюда ввалился какой-нибудь другой полицейский и стал напирать с расспросами?
Он встал и принялся расхаживать по кухне, уставившись себе под ноги и засунув руки в карманы.
- Расскажите мне про Донахью, - тихо сказала я.
- Он был убит в своей машине, вероятно, сегодня рано утром. По словам его жены, он выехал из дома около шести пятнадцати. А днем, около половины второго, его "сандерберд" был обнаружен на стоянке возле Дип-Уотер-Терминала с трупом Донахью внутри.
- Это я прочла в газете.
- Послушайте, чем меньше мы будем об этом говорить, тем лучше.
- Почему? Журналисты намекают, что и его я тоже убила?
- Где вы были сегодня утром в шесть пятнадцать, док?
- Я собиралась выезжать из дома в Вашингтон.
- У вас есть свидетели, которые могли бы подтвердить, что вы не разъезжали вокруг Дип-Уотер-Терминала? Это недалеко от офиса судмедэкспертизы, как вам известно. Что-то в двух минутах езды.
- Но это же абсурд.
- Привыкайте. Это только начало. В вас еще Паттерсон вопьется.
До того как стать главным прокурором штата, Рой Паттерсон был одним из самых воинственных и самолюбивых адвокатов по уголовным делам в городе. Мои слова всегда вызывали у него раздражение, так как в большинстве случаев от показаний судмедэксперта отношение присяжных к подзащитному не улучшалось.
- Я никогда не говорил вам, насколько Паттерсон вас терпеть не может? - продолжал Марино. - Вы досаждали ему, когда он был адвокатом: сидели себе невозмутимо в своих строгих костюмах и выставляли его идиотом.
- Он сам выставлял себя идиотом. Я лишь отвечала на его вопросы.
- Не говоря уже о том, что ваш старый дружок, Билл Болтц, был одним из его ближайших приятелей. Думаю, мне не стоит продолжать.
- Да уж, зря вы начали.
- Я лишь знаю, что Паттерсон в вас вцепится. Думаю, он сейчас просто счастлив.
- Марино, вы красный как свекла. Ради Бога, я не хочу, чтобы из-за меня вас хватил удар.
- Давайте вернемся к тому шарфику, который вы, по вашим словам, подарили Сьюзан.
- По моим словам?
- Как называется тот магазин в Сан-Франциско, где вам его продали? спросил он.
- Это был не магазин.
Продолжая расхаживать, он быстро взглянул на меня.
- Это был уличный базар. Множество киосков и ларьков, в которых продавалась всякая всячина и изделия ручной работы. Типа Ковент-Гардена, объяснила я.
- У вас остался чек?
- Зачем мне было его сохранять?
- Значит, вы не знаете ни названия ларька, ничего такого. Значит, никак нельзя подтвердить, что вы купили этот шарфик у какого-то умельца или продавца, который пользуется такими черными глянцевыми пакетами.
- Я не могу это подтвердить.
Он продолжал ходить взад-вперед. Я смотрела в окно. На фоне луны проплывали тучи, темные силуэты деревьев качались на ветру. Я поднялась, чтобы закрыть шторы.
Марино остановился.
- Док, мне нужно будет ознакомиться с вашими финансовыми документами. Я не ответила.
- Мне необходимо удостовериться, что вы не брали крупных сумм наличных из банка в последние месяцы.
Я продолжала молчать.
- Вы же не брали, док, верно?
Я встала из-за стола с колотящимся сердцем.
- Вы можете поговорить с моим адвокатом, - ответила я.
После ухода Марино я поднялась наверх и, открыв кедровый шкафчик, где хранились мои документы, начала собирать банковские распечатки, налоговые декларации и другие финансовые бумаги. Я подумала обо всех защитниках в Ричмонде, которые, вероятно, были бы очень рады навсегда отделаться от меня.
Я сидела на кухне и делала для себя кое-какие пометки в блокноте, когда в дверь позвонили. Это были Бентон Уэсли и Люси, и по их молчаливому виду я тут же поняла, что нет нужды им что-либо рассказывать.
- Где Конни? - устало спросила я.
- Она осталась встречать Новый год со своими родителями в Шарлоттсвилле.
- Я пойду к тебе в кабинет, тетя Кей, - сказала Люси. Без улыбок и объятий она отправилась туда вместе со своим саквояжем.
- Марино хочет познакомиться с моими финансовыми документами, объяснила я Уэсли, когда он проследовал за мной в гостиную. - Бен Стивенс подстраивает все это. Из офиса пропадают личные дела и копии документов, и он рассчитывает, что это будет выглядеть так, словно их взяла я. И, по словам Марино, Рой Паттерсон сейчас предвкушает наслаждение. Это новости последнего часа.