Почти в тот же момент с улыбкой на лице появился пресс-секретарь.
Не успела я появиться из офиса губернатора, как была атакована со всех сторон. Перед глазами сверкали фотовспышки, и, казалось, будто все что-то кричали. Главной темой новостей остатка дня и следующего утра было то, что губернатор освободил меня от выполнения служебных обязанностей до восстановления моего доброго имени. В одной из редакционных статей говорилось, что Норринг показал себя джентльменом, а я, если была бы настоящей леди, подала бы в отставку.
Глава 11
Пятницу я провела, сидя возле камина за нудным и бездарным занятием делала для себя пометки, пытаясь документировать каждый свой шаг за последние несколько недель. К несчастью, когда, по мнению полиции, был похищен Эдди Хит, я возвращалась в своей машине из офиса домой. Когда убили Сьюзан, я была дома одна, потому что Марино увозил Люси пострелять. И когда ранним утром произошло убийство Фрэнка Донахью, я тоже была в одиночестве. У меня не было свидетелей, могущих показать, что все названные мною факты соответствуют действительности.
Найти правдоподобные мотивы в сочетании с образом действия будет значительно сложнее. Для женщины весьма нехарактерно так расправляться со своими жертвами, и тем более трудно было бы придумать мотивы для убийства Эдди Хита, если я, конечно, не оказалась бы тайной сексуальной садисткой.
Я была глубоко поглощена своими мыслями, когда вдруг раздался голос Люси:
- У меня кое-что есть.
Она сидела перед компьютером, повернувшись к нему на стуле боком и положив ноги на кушетку. У нее на коленях была куча листов бумаги, а справа от клавиатуры лежал мой "смит-вессон" тридцать восьмого калибра.
- А почему у тебя здесь мой револьвер? - встревоженно спросила я.
- Пит сказал мне, если будет возможность, почаще нажимать на курок, имитируя стрельбу. Вот я и тренировалась, пока шла программа.
Я взяла револьвер, поставила его на предохранитель и на всякий случай проверила, нет ли в нем патронов.
- Хоть мне еще осталось прокрутить несколько пленок, у меня, похоже, уже есть представление, что нам следует искать, - заявила она.
Почувствовав прилив оптимизма, я пододвинула стул поближе.
- На пленке от девятого декабря есть три интересных момента.
- Каких же? - поинтересовалась я.
- Информация об отпечатках, - объяснила Люси. - С одной записью что-то случилось или ее просто стерли. Идентификационный номер другой был изменен. Третья запись была введена приблизительно в то же время, когда две другие стерли или изменили. Я вошла в центральный банк криминальных данных и просмотрела идентификационные номера измененной и новой записей. Измененная запись имеет непосредственное отношение к Ронни Джо Уодделу.
- А новая? - спросила я.
- Какая-то мистика. Никакой криминальной информации. Пять раз я пробовала войти в этот идентификационный номер и неизменно получала отказ в связи с отсутствием информации. Понимаешь, что это значит?
- Без информации в центральном банке криминальных данных мы не можем узнать, кто является этим человеком.
Люси кивнула.
- Совершенно верно. В АСИОП есть чьи-то отпечатки и идентификационный номер, однако отсутствуют имя и какие-либо другие личные данные, по которым можно было бы вычислить человека. И, на мой взгляд, это означает, что кто-то удалил информацию об этом человеке из центрального банка криминальных данных. Другими словами, кто-то влез и в банк.
- Вернемся к Ронни Уодделу, - сказала я. - Ты можешь воспроизвести, что случилось с имеющейся на него информацией?
- У меня есть на этот счет кое-какие догадки. Во-первых, тебе нужно знать, что идентификационный номер является единственным указателем и единственным определителем, то есть система не позволит тебе ввести дубликат. Таким образом, например, если бы мне вздумалось поменяться с тобой идентификационными номерами, мне бы сначала пришлось стереть твою информацию. Затем, после того как я поменяла бы свои идентификационный номер на твой, я бы должна была вновь ввести твою информацию и дать тебе свой прежний идентификационный номер.
- И ты считаешь, что именно это и случилось? - спросила я.
- Это объяснило бы информацию об отпечатках на пленке от девятого декабря.
За четыре дня до казни Уоддела, подумала я.
- Более того, - продолжала Люси. - Шестнадцатого декабря данные Уоддела были стерты в АСИОП.
- Как же так? - опешила я. - Отпечаток из дома Дженнифер Дейтон, как оказалось, принадлежал Уодделу, когда Вэндер проверил его с помощью АСИОП чуть больше недели назад.
- В АСИОП произошла поломка шестнадцатого декабря в десять пятьдесят шесть утра - ровно через девяносто восемь минут после того, как были стерты данные Уоддела, - ответила Люси. - База данных была восстановлена при помощи пленок, однако следует иметь в виду, что дублирование информации происходит лишь раз в день ближе к вечеру. Поэтому любые изменения, сделанные в базе данных утром шестнадцатого декабря, не были продублированы на момент поломки системы. Когда же база данных была восстановлена, восстановились и данные Уоддела.
- Ты хочешь сказать, что кто-то поменял идентификационный номер Уоддела за четыре дня до его казни? А потом, через три дня уже после его казни, стер его данные в АСИОП?
- По крайней мере, мне так кажется. Я только не могу понять, почему этот человек не мог с самого начала стереть его данные. Зачем было утруждать себя изменением идентификационного номера, прежде чем убрать уже всю информацию?
Нилз Вэндер, которому я позвонила несколько минут спустя, ответил на это весьма просто.
- После смерти заключенного его отпечатки н АСИОП довольно часто стираются, - сказал Вэндер. - Единственной причиной, по которой мы могли бы их оставить, является вероятность того, что они могут возникнуть в еще не раскрытых делах. Однако Уоддел просидел в тюрьме девять-десять лет слишком большой срок, чтобы имело смысл сохранять его отпечатки.
- То есть в ликвидации его данных шестнадцатого декабря не было ничего особенного, - сказала я.
- Абсолютно. Однако девятого декабря, когда, как считает Люси, изменили его идентификационный номер, это могло бы вызвать подозрения, потому что Уоддел был еще жив.
- Что вы обо всем этом думаете, Вэндер?
- Изменение идентификационного номера, Кей, практически равнозначно изменению личности. У меня могут оказаться его отпечатки, но, когда я войду в соответствующий идентификационный номер в центральном банке криминальных данных, я не получу о нем информации. Я не получу либо вообще никаких данных, либо получу данные о ком-то другом.
- У вас оказался отпечаток, найденный в доме Дженнифер Дейтон, сказала я. - Вы вошли в соответствующий номер в центральном банке криминальных данных и вышли на Ронни Уоддела. Однако у нас есть причины считать, что его настоящий идентификационный номер был изменен. И мы сейчас не знаем, кто на самом деле оставил этот отпечаток на стуле у нее в столовой, так?
- Да. И теперь становится ясно, что кто-то здорово потрудился, чтобы мы не смогли узнать наверняка, кто это мог быть. Я не могу доказать, что это - не Уоддел. И я не могу доказать, что это он.
Мысли кружились у меня в голове, пока я слушала, что он мне говорил.
- Чтобы удостовериться в том, что Уоддел не оставлял того отпечатка на стуле Дженнифер Дейтон, мне нужен один из его подлинных отпечатков, который бы не вызывал сомнений. Но я не знаю, где мне его взять.
У меня в памяти возникли отделанные темным деревом стены и полы с темными, как гранат, засохшими пятнами крови.
- В ее доме, - пробормотала я.
- В чьем доме? - недоуменно спросил Вэндер.
- Робин Нейсмит, - ответила я.
Десять лет назад, когда полиция обследовала дом Робин Нейсмит, у них не было ни лазеров, ни "лума-лайта". Таких методов для снятия отпечатков тогда не существовало. В Вирджинии не было автоматизированной системы отпечатков пальцев и компьютерных средств для идентификации неполных отпечатков, оставленных на стене или где-то еще. И хотя новая технология вряд ли могла оказаться полезной для давно закрытых дел, случались исключения. И, как мне казалось, убийство Робин Нейсмит было одним из них.